Мы допили свой чай и продолжили сидеть в безмолвной тишине. На улице же шел дождь, который мягко падал каплями на листья деревьев. Иногда ветер качал ветки сирени, которая касалась стекла на окне. Было ощущение, что дождь посматривает за нами. Вдруг Макс, сидящий рядом, потянулся ко мне, и осторожно убрал прядь волос с моего лица. Волосы мои были заколоты назад и в суматохе за последние часы, развязались, и теперь лежали в беспорядке.
– Даже ветер не равнодушен к девичьей красоте. Ты только посмотри, как он запутал твои волосы, играя ими, – мягким голосом сказал Макс.
Я засмущалась, что Макс дотронулся до меня, и сама поспешила навести порядок на голове. Я пальцами небрежно потянула волосы назад, и собрала их заколкой. Макс убрал свою руку, и мне показалось, что мне чего-то стало не хватать. Я поняла, что мне было приятно, когда кончиками пальцев он прикасался к моим волосам. Только я продолжала показывать свою обиду, не показывая свою симпатию ему.
– Не трогай меня. Я не какая-то там вертихвостка. Ты, наверное, подумал, что раз осталась однажды ночевать у тебя, то я какая-то непорядочная девушка, и можно меня касаться? – Я отсела от него подальше.
– Ничего я не подумал, Элис. Что за неуместные упреки? – Удивлённо сказал Макс, и тут же убрал руку от меня.
– Подумал, – строго повторила я, и добавила, – так знай, что я порядочная. Я никогда ни за кем не бегала.
– Элис, кто говорит, что ты за кем-то бегала или собираешься бегать? – Макс с недоумением смотрел на меня.
– Хотя, что я несу? Как ты мог обо мне что-то подумать, ведь ты вообще не думал обо мне. Не до меня ведь тебе было? – Я не поняла, как у меня из уст вылетели эти слова упрека в адрес Макса.
– Что? – Спросил Макс, будто услышал что-то очень непристойное в свой адрес.
– Может я и глупая, но точно не какая-то испорченная. Я не ветреная, как ты обо мне подумал, – у меня начал дрожать голос.
Хотелось встать и убежать, но почему-то продолжала сидеть на диване и глупо моргать ресницами. Тем более убегать в такой дождь было некуда.
– Что за выражения: глупая, испорченная, ветреная? Элис, к чему ты клонишь? – спросил снова Макс, положив свою чашку чая на стол, и пристально посмотрев на меня.
– Макс, ты меня запутал. Я ничего больше не хочу тебе говорить, – я действительно так запуталась во всем, что с трудом начала подбирать слова, сказав которые, мне бы стало легче.
– Нет уж. Я настолько заинтригован твоей непонятной обидой, что будь добра, изложи мне все. Может я ненароком обидел тебя? Тогда скажи, чтобы я извинился перед тобой, и ты бы перестала упрекать на меня, – начал настаивать уже Макс.