Я, подумав хорошенько, поняла, что Макс прав, только мысли, что у него были другие девушки, все равно заставляли ревновать так сильно, что еле сдерживала свои слезы.
– У тебя слезы? – Спросил Макс.
– Нет, – я вытерла не прошеные слезы.
Макс тут же встал и сел рядом. Он обнял меня, и посмотрел мне пристально в глаза.
– Элис, я привел тебя сюда не для того, чтобы ты плакала, а для того, чтобы мы приятно провели время, – он сам вытер мне своим платком мои слезы, которые снова появились, когда он меня обнял.
– Макс, на нас смотрят, – стесняясь, сказала я.
– Пусть смотрят. Разве грех показывать такую красивую любовь, как у нас?
Он поправил мне платье, которое раскрылось, и видно было мое колено.
– Только не хочу, чтобы кто-нибудь смотрел на мою лесную фею.
Я улыбнулась от слов Макса, и его это обрадовало.
– Отлично. Ты снова улыбнулась.
– Макс, ты же больше никого не полюбишь кроме меня? – Спросила я, и у меня сложилось от моего вопроса впечатление, будто я словно на него давлю.
– Конечно, нет. Ты так заняла мое сердце, что и на его задворках уже места ни для кого не оставила, – он ласково на меня посмотрел. Я тебя так люблю, Элис, что не найдутся даже слова, которыми бы я объяснила к тебе свои чувства.
– И я тебя очень люблю, Макс. Никто не любит никого так сильно, как я тебя.
– Ты так горда своими чувствами ко мне, Элис и считаешь, что кроме тебя так сильно никто не может любить? – начал в легкой форме подшучивать надомной Макс.
– Я уверена, что моя любовь – единственная в своем роде, – снова с уверенностью повторила я.
– Неправда, – начал возражать мне Макс.
– Почему, – грустно спросила я.
– Потому что я не могу тебя любить меньше, чем ты меня. Это невозможно, Элис. Такая огромная и чистая любовь как у тебя, что я, конечно же, замечаю, не может быть не взаимной. Я люблю тебя не меньше, чем ты меня, любимая.
Не смотря на то, что меня смущали его ласки на публике, он все же не выпускал меня из своих объятий. Наконец, когда он понял, что мне все же неловко от его ласк при всех, он достал свой телефон и начал меня фотографировать. Он, поправил мне волосы, и начал фотографировать нас вдвоем. От этого я стала улыбаться все больше и больше. Кадры начали получаться все веселее.
– Видишь, Элис, – начал уверять меня Макс, – я всегда смогу нарисовать на твоем лице улыбку.
– Получается что ты художник улыбок?
– Твой персональный художник улыбок, – поправил меня Макс.
– Только я замечаю, что на твоих губах чего-то не хватает.
– Чего? Помады? Я в жаркий день не крашусь, – махнув рукой, ответила я.