– А разве они не могут по-другому чувствовать себя живыми? – недоуменно спросила Бала.
– Нет… – Опустив голову, тихо произнес Гузу. – Их не научили…
– Поэтому ты рисуешь звездочки на руках?
– Да, – грустно сказал Гузу. – И ещё я хочу, чтобы они, – он кивнул в сторону спящих родителей, – заметили меня.
– Они все равно не заметят! Они не могут! Посмотри на них! Они ведь черти!
– Да. Не могут… – опустив голову, тихо произнес мальчик.
– Гузу, а ведь твои звездочки, наверное, ужасно болят!
– Да, но это можно терпеть, – признался мальчик.
– А что не вытерпеть? – спросила малышка.
– Грусть трудно терпеть. Она сидит внутри и болит. Мучает меня и не дает спать. Мне некому о ней рассказать, поэтому я рисую на теле звездочку. Так я отпускаю боль.
– Но теперь болит рука! – ахнула девочка.
– Эта боль легче.
– Но зачем так делать?! – Не унималась малышка, – ведь можно в другом месте рисовать! На бумаге!
– Я не пробовал.
– А ты попробуй! – Топнула ножкой Бала и, скрестив ручки на груди, нахмурившись, глядела на друга.
Тот впервые видел, как Бала злилась, и молчал, не зная ответа.
– Ты не можешь улететь с башни, – дрогнувшим голоском сказала малышка. – Она находится на светлой стороне леса, а здесь не бывает боли и зла! Ты плохой! Лучше бы меня съели волки! И я была бы сейчас с мамой и папой! Но получается, они меня бросили, а теперь и ты!
Бала разрыдалась в голос. Гузу хотел ее обнять и успокоить, но малышка отбивалась от него.
Девочка кричала на всю квартиру. Уже соседи забарабанили по стенам. Кто-то даже пригрозил отшлепать несносного ребёнка. Плач малышки был не так громок, как соседская брань.
От шума проснулись родители Гузу.
Они не обрадовались, увидев сына и незнакомую девочку.
Бала спрыгнула со стула и забралась под стол. Гузу не успел спрятаться и получил от отца несколько пощёчин.
Мать решила придушить малявку, которую притащил недотёпа-сынок.
Разбив, на ходу, пару пустых бутылок, злодейка села на корточки и, схватила за стопу сидящую под столом девочку.
Малышка испуганно закричала, задергалась и, перевернувшись на живот, ухватилась за ручку кастрюли, стоявшей на низенькой плите. Но чертиха не сдавалась и сильнее потянула за худенькую ножку, удивляясь, почему тощая с виду мерзавка такая тяжёлая.
Кастрюля со скрипом сдвинулась с плиты и завалилась на бок. Остывшая вода вылилась на пол, намочив сарафан Бала и колени чертихи.
Бала, увидев страшное одутловатое лицо чертихи, на котором даже глаз не было видно, закричала в ужасе и бросила в нее пустой кастрюлей. Та отвлеклась, и Бала удрала обратно под стол. Она увидела, как Гузу забился в угол, закрывшись руками. Он защищался от летящих бутылок и грязных вещей, которые бросал в него отец-черт.