Честно говоря, я совершенно ему не поверила, потому что это была полнейшая глупость. Той девушке было от силы двадцать пять лет. И я подумала, что Андрей хочет познакомиться с ней и придумывает предлог для меня. Моя кривая улыбка совершенно не удивила его.
– Да я тоже идти не хочу. Но будет только хуже, – неправильно истолковав мое выражение лица, прошептал мне он.
Если бы мое лицо было более восприимчивое, то щеки наверняка покраснели бы. Я почувствовала, что он издевается надо мной. Это было невыносимо.
– Хорошо, давай подойдем, – согласилась я.
Мы взяли со столика два бокала шампанского и направились к девушке. Меня немного трясло и подташнивало. Меня мучила ревность.
– Привет, прекрасный мужчина, как твое настроение? – спросила девушка у Андрея, когда мы приблизились.
Андрей поцеловал девушку в щеку и слегка дотронулся своим бокалом до ее бокала.
– Ты не звонил мне уже два дня, – немного обижено протянула она.
– Мама, прошу тебя.… Это Настя. Я думаю, ты рада с ней познакомиться, – он слегка подтолкнул меня вперед, и я от неожиданности чокнулась с ней бокалами, как и он, минуту назад.
– Настя…. Да… Хорошо…. Очень приятно! – она сообразила на своем лице улыбку, но та ей не очень шла, поэтому она быстро свернула губы назад.
Я была в легком замешательстве. Да нет, не в легком. В полном. Да, конечно, при близком рассмотрении мне стало ясно, что ей не двадцать пять лет, а ближе к сорока. Но ее манеры и тон, с которым она разговаривала с собственным сыном, меня шокировали. Это можно было бы принять за легкий флирт, если не знать всей правды его рождения. Мне хотелось немножко заплакать и чуть больше выпить. Нас позвали к столу. Андрей дернулся и, словно только что, вспомнив, произнес:
– Я забыл представить тебе мою маму. Ее зовут Мила.
– Андрей, прошу тебя, мне было бы неудобно называть ее без отчества, – шепнула ему я.
– Мама не любит, когда ее называют по отчеству, она еще слишком молода для этого, – скептично ответил он.
– Да, детка, в конце концов, мне всего лишь двадцать семь лет, почему у меня уже должно быть отчество? – непринужденно произнесла она в мою сторону. – И кстати, – добавила она, – я просила не называть меня мамой, ты ведь помнишь.
– Да, но ты моя мать и прости, но я буду называть тебя только так и никак иначе. Придется смириться! – голос Андрея был невозмутим, но довольно строг.
– Красавчик, ты меня с кем-то путаешь, я ведь только сказала, что мне не больше двадцати семи… – начала она.
– Настя, пойдем отсюда! Мне нужно много усилий, чтобы это терпеть, а сейчас сил нет. Мне нужно поесть, – он потянул меня за руку ближе к столовой.