***
Я проснулась наутро спустя четыре дня. Рядом со мной никого не было. Больница. Я поняла это сразу, ещё не открыв глаза. Я унюхала ее. Больницу ведь ни с чем не спутаешь. Этот запах чистоты. Ощутив странную и неизвестную мне ранее боль в районе коленей, я сдернула с ног покрывало и вскрикнула. Нет, ноги были на месте, но какие… Вместо коленей сине-красная опухшая плоть. За ними смертельно-бледные икры и ступни. Я потрогала их рукой и ничего не почувствовала. Не в руке. В ногах. Больно ущипнула себя за пальцы. Нет, ничего, никакой реакции. Я не смогла ими пошевелить, а все мои попытки подняться провалились на старте.
Не успев до конца осознать свое положение, я услышала шум открывающейся двери, и в палате появился доктор.
– Здравствуйте, Настя. Меня зовут Анатолий Иванович. Я очень рад, что вы, наконец, пришли в себя! Как самочувствие?
– Что со мной?
– Видите ли, Настя, я должен быть откровенен с вами… Вы попали в страшную аварию и получили сильные увечья. Вы вряд ли сможете ходить. Я говорю это не с целью расстроить вас или лишить надежды, но я хочу, чтобы вы знали. Шанс есть всегда, но не обнадёживайте себя. Слишком сильно повреждены колени, и нижняя часть ног атрофировалась, думаю, вы сейчас вряд ли их ощущаете. Да, несомненно, чувствительность частично восстановиться, но не для ходьбы. Простите.
Я слушала его и, не прерываясь, смотрела на серый квадрат плитки на стене. В этот момент меня больше интересовал вопрос «где он?». Почему не сидит сейчас рядом с моей постелью, не держит мою руку, не твердит, что все будет хорошо?
– Где мой Андрей? – спросила я у врача.
– М-м-м… Андрей… простите, вас не интересует ваше положение дел?
– Меня интересует, где мой Андрей!
– Вы спрашиваете о молодом человеке, который находился рядом с вами в момент аварии?
– Доктор, я вас прошу, не вынуждайте меня материться!
– Хорошо. Простите. Так сложились обстоятельства… в общем, я вынужден Вам сообщить… пожалуйста, не переживайте…. я думаю, мы что-то придумаем… – и он вышел из палаты.
Я молчала пару минут, обдумывая его поведение, а потом начала кричать. Ко мне прибежали две медсестры, пытаясь узнать, в чем дело и что у меня болит. Они хотели, чтобы я замолчала, но я не могла остановиться. Прибежал мой трусливый врач. Я замолчала и спокойным голосом ещё раз спросила у него, где же все-таки мой Андрей. Доктор ответил, что выяснит, и очень попросил не пугать других пациентов. Я ответила ему, что если через десять минут не будет никакой информации, я снова начну кричать. Он согласился, все вышли. Я лежала в своей постели, и сердце неустанно стучало быстрее. Я понимала, что правду от меня скрывают. Андрей не мог ни прийти ко мне. Я боялась, что у него проблемы с позвоночником, или он вообще лежит в реанимации. Я не выдержала и вновь закричала. И снова ко мне прибежала та медсестра. На этот раз она не стала расспрашивать, где у меня болит и чем она могла бы мне помочь, просто грубо заткнула мне рот своей ладонью. Я яростно замотала головой, пытаясь сбросить со рта ее руку. Она давила и делала мне больно. Я ударила ее по руке, а она в ответ придавила коленом мои руки. Я попыталась ее укусить, но мой рот был слишком плотно прижат. Тогда мне ничего не оставалось, как плюнуть ей на ладонь. От неожиданности она убрала руку от моего рта и принялась вытирать ее об одеяло. Я вновь закричала. Она пообещала вколоть мне снотворное. Я разрыдалась. Никак не могла понять, почему я здесь одна среди таких злых и безжалостных людей, которые скрывают от меня правду. Где мои родные и близкие люди? Медсестра, увидев мои слезы, сжалилась и погладила меня по голове. Она утешала меня тем, что скоро сюда приедут мои родители, что они уже в пути. А я только твердила: «Пожалуйста, скажите, где мой Андрей», «Пожалуйста, скажите, где мой Андрей», « Пожалуйста, скажите, где мой Андрей». Но она оставалась нема к моим просьбам.