–Но это же почти два месяца! – воскликнула в ужасе.
–И это для твоей же пользы, – папа сделал глоток чая.
–Я виновата и достойна наказания. Но сидеть дома два месяца из-за одного вечера – это слишком жестоко. Может, хотя бы до конца июля? – умоляла со слезами на глазах.
–Ты ещё будешь со мной торговаться? – стук кулаком по столу. Подпрыгивание посуды, и капельки чая вне кружек.
Вздрогнула и поежилась, будто в квартире невероятно холодно. Ромка и мама молчали и переводили взгляд с меня на папу. И папа больше не проронил ни звука, а лишь сурово смотрел на меня, утирающую кулаком слезинки.
Поспешила доесть и собралась было улизнуть в свою комнату, как остановило папино:
–А посуда?
Грустно поплелась к раковине, где ожидала гора грязных тарелок, вилки и сковородка. Чувствовала себя отвратительно. Ещё и эта новость про папу не давала покоя. Что он вынес из дома и продал на этот раз? Меня наказывает, а сам-то! А мама? Почему за все время не сказала ни слова? Обычно же всегда заступается, как бы я ни провинилась. А сейчас вела себя так, как будто ей все равно. Ладно, Ромка. Он никогда не был на моей стороне. Но мамочка!
–Кружки не забудь почистить, – мамин голос такой чужой и холодный.
Наконец, захлопнула за собой дверь комнаты. Решила посмотреть какой-нибудь фильм, чтобы отвлечься от мыслей о предстоящих весёлых деньках в обнимку с английским. Родители хотят сделать из меня великого англичанина и засунуть на лингвистический. Им плевать, что не дружу с языками. Русский, конечно, не в счёт. Даже стихи пишу, немножко. Но на филологии тоже себя не вижу. Моя мечта – это театральный. Хоть мамочка с папочкой и говорят, что это глупо и несерьёзно.
Только сейчас обнаружила, что ноутбука нигде нет. Надеюсь, его отдали мастеру, чтобы переустановить Винду. Давно просила об этом. Ещё с весны.
–Мам, а где мой ноут? – зашла в зал, где родители смотрели телевизор.
Ну, как родители. Папа. Мама же читала. Видимо, она до сих пор на нервах. Когда переживает из-за чего-то, всегда открывает книгу. Это помогает ей успокоиться.
–Это ты у папы спроси, – оторвалась от «451 градуса по фаренгейту» и укоризненно посмотрела на отца.
–Пап? Папа? – встала рядом с креслом, где он сидел. И ухом не повел. Будто бы не к нему обращаюсь.
Тогда загородила собой телевизор и повторила вопрос.
–Элина, отойди от телевизора. Ты не стеклянная, – все, что услышала в ответ.
Элина. Ненавижу, когда меня называют полным именем. Звучит мерзко и по-дурацки.
–Да, продал он твой ноутбук, – отозвалась мама. Спокойно так. Будто бы совершенно нормально забирать и продавать без спроса чужие вещи.