Наконец достиг он тех самых Торговых рядов, где знатные вельможи и дельцы зазывали людей, предлагая множество товаров своих и из-за границы. Ряды эти тянулись на многие километры, а изобилие на прилавках ошеломляло старика, у которого будто слюна текла от такого. Резко контрастировало это место с обычным базаром или даже праздничной ярмаркой, закупиться на которой было пределом мечтания большинства жителей могучей равнины. Обходя и обсматривая все, приглянулся старику портрет великого и статного всадника на гнедом коне с жезлом в правой руке. Другая же рука в белоснежной перчатке указывала направление войскам, теснившимся позади него. Молодой круглолицый всадник седлал боевого коня, в его взгляде, устремленным на старика, чувствовалась и власть, и сила, и некоторое превосходство. В нем мужичок узнал государя.
– Какой пригожий государь на холсте этом. Почем же? – поинтересовался он.
– Дед, тебе никогда в своей жизни столько не заработать. Сто рублей! – осадил его хамоватый продавец в пиджаке. Его засаленная рубашка привлекала внимание старика.
– У вас на воротнике грязно. Колбаску кушали, барин?
– Чего? А, ерунда – махнул рукой продавец.
А старик все глядел на портрет, который притягивал его.
Перевалило за полдень, и мужичок, понимая, что времени у него не так много поспешил к стенам, за которыми укрывался государев дворец. На площади было столько народу, что и не пересчитать, хоть старик честно пытался, загибая пальцы и каждый раз сбиваясь. Наконец увидев арку, он засеменил к ней, чувствуя, будто государь совсем близко. Гвардейцы в золотых эполетах мгновенно обнажили шпаги, готовясь осадить старика.
– Братцы, я с миром! Я без оружия, солдатики! – кричал, что есть мочи мужичок, поднимая вверх руки.
Гвардейцы заговорили на незнакомом большинству жителей языке, в котором было много букв «р». Они ненадолго спрятали холодное оружие, но не посмели пустить старика, перегородив вход.
– Нельзя.
– Не велено пускать к Его Величеству – отрезали они один за другим.
– Родные, но как же? Я же с ложечками, я же поговорить всего лишь, братцы – с выступающими из глаз слезами мямлил старик, доставая те самые бедные ложечки с яркими розовыми цветами.
Долго смотрели на него гвардейцы, принимая его за блаженного и ожидая, что тот прекратит истереть и уберется. Но пройдя долгий путь, не чувствуя, что ему есть что терять, мужичок не сдавался и канючил, упрашивал впустить его. Наконец его просьбы были услышаны каким-то майором и тот прихватив «чудака», как он его называл, повел вглубь.
– Держись подле меня старый. Проведу тебе небольшую экскурсию и верну обратно, надеюсь утихомиришься. Откуда ж ты такой взялся?