Максим, однако, почему-то не разделил его радости, не поднял в ответ руки, даже не пошевелился, и Андрей, останавливая свой радостный порыв, уже упавшим голосом запоздало ответил:
– Здравствуй…
Максим пригладил волосы.
– Может, присядем?
Андрей кивнул и, вернувшись на место, с которого он вскочил, когда узнал Максима, опустился на стул.
– Что ты так удивился, увидев меня? – усмехнулся Максим. – Ты что, не знал, что я в милиции?
– Да знал, – пожал плечами Андрей. – Только когда это было? Я думал, что ты еще тогда, в девяностом, поработал там немного и ушел… – Он подумал и повторил задумчиво: Когда это все было…
– Да, давненько… – Максим поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, достал сигареты. – Разрешишь?
– Кури.
Максим закурил.
– Изменился ты, Макс, – всматриваясь в собеседника, грустно сказал Векшин. – Мало что от тех времен осталось.
– Так ведь и ты не помолодел…
– Солидные мы с тобой стали, – продолжил Андрей. – Подраздались вширь-то…
Гость глубоко затянулся сигаретой.
– Ничего, что ты за одним столом с ментом-то сидишь? – спросил он вдруг, прищурившись. – Понятия позволяют?
– Макс… – упавшим голосом проговорил Андрей. Хотел, что бы это прозвучало укоризненно, а получилось как-то жалко. – Что ты городишь?
– А что? – жестко переспросил Максим. – Разве нормально, чтобы авторитетный пацан по кличке Шварц за одним столом с ментом сидел? Или, когда не видит никто, можно?
Андрей опустил голову. Знает Максим прозвище, под которым он известен в бандитских кругах. Ну да, он же в милиции служит… Все верно, такую кличку, ему, начинающему братку, дали когда-то. За силу дали. Сначала Шварцнегером звали, потом сократили для удобства.
Векшин не глядя, нащупал на столе сигареты, закурил нервно…
– Какие понятия? – сказал он, глядя в сторону. – Давно уже по понятиям это не в падлу…
– Вот как? – Максим зло усмехнулся. – Я-то думал… Только не надо на жаргоне, ты не среди своих корешей… Значит, разрешают понятия? А я думал, ты мне исключение сделал, по старой дружбе. А на самом деле, это понятия разрешают…
– Послушай, Ромашин, – вскинулся Андрей. – Ты говори, да не заговаривайся!
– А то что? – встал и Максим. – Ответить придется?
Андрей опустился на стул.
– Ты ругаться пришел?
– Нет, – покачал головой Максим. – Просто это мой участок, – он повел вокруг рукой. – Я здесь участковый. И вот на моем участке появился известный в области бандит, по кличке Шварц. Что ж я должен делать? Должен я к нему зайти, узнать, для чего, собственно, он здесь появился?
– Быстро ты узнал…
– Вчера еще… – Максим потянулся к ржавой консервной банке, заменяющей Андрею пепельницу, затушил в ней окурок. – Ты забыл, куда приехал? Думаешь, люди не заметили, что в хате у Охримкиных кто-то появился? Не видели, как ты по деревне шел? Как на кладбище ходил с утра, не видели? Я вчера заходить не стал, мне с тобой встречаться радости мало, думал, что ты на кладбище побудешь да уедешь. Ни разу ведь у деда с бабушкой не был! А потом говорят, ты здесь хату стал в порядок приводить, усадьбу… Вот я тебя и хочу спросить – ты отсидеться сюда явился? Взялись за тебя, наверное, что ты решил здесь залечь?