Глава пятая: Она
«Так – в памяти – глаза закрыв, Без памяти – любуюсь Вами!» – сказала своими стихами случайная попутчица, сидевшая рядом со мной, Марина Цветаева. Она всегда умела произнести самые важные слова, чтобы было понятно любовь это или игра. Каждое слово, тире, точка – крик сердца. Эта кричащая любовь оказалась её смертельной болезнью, вернувшая семью в жерло кровавого перевоспитания мышления с русского на советское в годы сталинских репрессий. Я с трудом делаю вид, что не замечаю у неё на шее шелковой фиолетовой ленты странгуляционного украшения. Смерть миллионов советских граждан – статистика; смерть Цветаевой – укор красному террору, привет всем защитникам революционной диктатуры. Наевшийся жертвоприношений эпохи перемен, кровавый красный дракон-полусеминарист готов был сражаться с ещё более жестоким существом драконом-полухудожником, непригодным к военной службе. Разразившаяся мировая война закопала половину человечества в могилы. Трагедия. Родина, отчего твои поэты настоящие боги: Пушкин, Лермонтов, Есенин, Маяковский, Гумилев, Цветаева? «Потому, что добровольно выбирали время своей смерти»,– ответил за Родину Достоевский.
Вместе с поэтессой, с наслаждением прикрыв глаза, уединившись со своими лирическими мыслями, мы принялись внимательно смотреть – каждый в своё зеркало, наделяя возлюбленных любимыми неповторимыми выдуманными сказочными свойствами. Я покопался в куче золы, оставшейся, от сожженных до тлена образов, и выбрал самый яркий. Как слеп я был, когда-то, смотря на Её фотографии открытыми глазами: вышитый рисунок летящих тигров на новой модной кофточке – вот и всё, что показалось интересным в то утро из Её одежды. Может и хорошо – летящие тигры врезались в память, оставляя следы мельчайших подробностей. Спасибо, дружище, теперь вижу гораздо больше!..
Раннее утро далекого города сквозь приоткрытую щель влюбленного сердца, тихой вибрацией телефона, снова пробудила сильный интерес к романтике. Провалившись сквозь экран своего смартфона в Её далекий мир – вдохнул свежий ранний запах весны, щебета птиц, шелеста листьев, скрипа качелей. Её глаза наполненные соблазном, равномерно двигаясь маятником, гипнотизировали меня. Сердце сжималось в такт движения Её свободных, взлетающих ног. Уже золотые руки, после стольких лет медицинской практики, легко придерживались за вертикальные цепи, крепко прикованные к моей судьбе. Легкий взлет, скрип – мой шаг навстречу. И снова скрип, и шаг, ближе, почти вплотную. Её большие серые глаза сегодня без спасательных оправ дорогих очков. Я снова хочу тонуть в этом лукавом взгляде. Моё отражение заблестело в роговице. Мысли закружились в танце от удивления – меня же здесь никогда не было, откуда отражение! Галантность споткнулась о желание обнять, прижаться к ней – всем своим телом, зажмурившись, сквозь влагу серебряных кораллов, я провалился в тайный мир другого человека. Пролетая сквозь зеркало души, еще в полёте пытался угадать – что ждет меня? Путешествие к центру земли? Страна чудес? Земля Санникова? Летишь вверх тормашками, как во сне, только наоборот – не просыпаться, а погружаться в него. Я увидел страну, которую Она превратила в мир: «Куда приводят мечты».