Красивая, нежная, умная и моя. Сердце трепетало от счастья. Я думал, взорвусь от эмоций и чувств. От любви к моей девочке. Она такая непосредственная, честная, отдавалась в постели с таким откровением и готовностью, плавилась в моих руках, как воск. И это чудо хотел получить какой-то Вадим? Странное имя.
Надо срочно собираться, ехать подальше отсюда и зарегистрировать наш брак. Пока кто-нибудь за ней не явился. Плохо верится, что такую девушку не ищут. Только что я скажу друзьям? Что она не мать Лиззи? Что это совершенно другой человек? Да и стоит ли что-либо объяснять? Мне надо выяснять, откуда она? Кто она на самом деле? Почему она появилась здесь без документов и вещей, без сопровождения?
Голова разболелась от чрезмерных размышлений. А мне ещё поспать надо. Тело было напряжено и натянуто, как струна. Я не получил должной разрядки. Стоило умыться и обтереться холодной водой, хотя мне и нравился запах девушки на себе.
Я вновь представил обнаженное восхитительное тело под собой. Как её кожа касается моей, как скольжу между её нежных бёдер и мои пальцы натыкаются на упругий барьер внутри её лона. Возбуждение мое ещё не спало. Я мягко провел рукой по напряжённому до боли стволу вверх-вниз и обильно кончил от одних воспоминаний.
Было немного стыдно и неудобно, что кончил с мыслями о Маше, на её светлый образ. Но это было закономерно. Ведь меня лишили сладкой девочки. Лишила её непорочность. Я не знал, что думать. Взять её и сделать своей раз и навсегда ничто не мешало. Разве что моя совесть и моё желание сделать первый раз для неё особенным. И начать нужно с бракосочетания. Затем удобная кровать и белоснежные простыни. Представив ярко-красные разводы девственной крови на простыне, сделалось так легко, что я почувствовал себя счастливым. Впервые за последние годы.
Маша первая девственница в моей жизни. Что это такое, я понял не сразу. Не особо зацикливался на этом и не любил разговоры про секс, считая слишком интимным процессом. Всему нас учит жизнь и друзья, если даже не хотим. Луиза как-то решила мне сделать подарок. В один из дней я с некоторым трудом пробился к ней в лоно, хоть член и стоял колом. Она объяснила это приёмом некоторых дам обмануть мужа перед браком. Больно и неприятно. Не только женщине, но и мужчине. Хотя эластичные, тугие стенки лона доставили тогда массу удовольствия, попросил больше так не делать.
– О чём я вспомнил? Какая гадость. Эти игры памяти неконтролируемы.
Мне не хотелось, чтобы даже воспоминания из прежней жизни пачкали мои чувства к Маше.