– Пойдёмте же.
Я поморщилась, но последовала за девушкой. Мельком смогла увидеть профиль мужчины, на которого смотрела девушка, но разглядеть не успела. По фигуре это был точно тот человек, который совокуплялся с леди Кент наверху.
Пока я размышляла, мы оказались в саду. Меня резко подтолкнули вперёд, наконец-то отцепляясь.
– Где девочка? – спросила я. Бледнолицая шпала развернулась и пошла в дом.
А на меня напали сзади. Удар страшной силы взорвал мозг, раскалывая череп на осколки.
Первым сквозь плотную тьму просочился звук колёс. Одно из них безбожно скрипело. Готовились, видимо, похитители на скорую руку.
Я попыталась пошевелиться, но только застонала от боли. Мои руки были заведены за спину и крепко связаны. Ниже локтей я их не чувствовала. А плечи и спина горели огнём от невыносимой боли. Я лежала на полу кареты, лицом на грязных досках. Кожу с щеки, кажется, стесала напрочь. Перед глазами виднелся тяжёлый ботинок на толстой подошве и грязная мятая штанина. Свет от керосинового фонаря моргал и рассеивался, иногда высвечивая убогую картину внутренней отделки катафалка на колёсах, а иногда погружая в душную, пропитанную запахом прогорклого жира, вкупе с чесноком и застоявшегося аромата грязной одежды и пота, тьму.
– Очнулась? Лучше бы ты оставалось без сознания. Придется тюкнуть ещё раз. Не люблю кровь, – с сожалением проскрипел голос мужчины сзади. Повернуть голову не было возможности. У меня свело шею. Значит, везут достаточно долго.
– Что вам от меня надо? – почти прошептала я.
– Не надо нас ни о чём спрашивать. Наше дело благополучно тебя утопить, а не разговаривать с тобой, – прошаркал перед носом ботинок, поднимая пыль, я чихнула и разбудила спящее лихо – боль стала плавить мозг.
– Куда вы меня везёте? И зачем меня топить? – не унималась я.
– Ладно, раз ты спрашиваешь, отвечу. Будем считать, что это последнее твоё желание исполняем, – хрюкнул «ботинок». – Это не мы тебя утопим. Сама себя утопишь. Почему? Это уже не наше дело. Самоубивица будешь.
– Ясно.
«Ум-м-м, как больно-то. Бедная моя голова»
– А может, договоримся? Вы же взяли мои драгоценности? Так вот, я подарю вам их от чистого сердца. Тогда от них будет толк. От украденных вещей толка не бывает. Как пришло, так и ушло.
– Она права, – поддержал скрипучий голос. – За всю жизнь так и не нажил добра, хотя через эти руки прошло много всего: деньги, золото, драгоценности.
– Ну и что? Теперь из-за твоего согласия с этой леди мы должны слушать её? Может, ещё и домой отвезём, живую и невредимую?
– Мы и так её домой везём, дурень. Отпускать её никто не собирается. Я знаю своё дело и ещё никого не подводил.