Снова просьбы с его стороны, приказы, потому что Аня категорически отказывалась подчиняться. Как же это, оказывается, сложно: смотреть в глаза женщине, просить ее сделать по-твоему и видеть отказ, уверенность, смешанную со страхом. Аня боялась его, хотя и перечила. И это бесило его, ломало от бессилия, потому что по-хорошему она не хотела, а по-плохому он только отдалял ее от себя.
— Идем, Аня, пожалуйста, — протянул руку, дождавшись, пока она даст свою хрупкую ладонь, и повел ее на выход.
Усадил за стол, а сам сел рядом, подождал, когда им накроют на стол и оставят одних, после чего сказал:
— Я не делал этого.
Прервал ее попытку что-то сказать и продолжил:
— Я не делал, Аня, — уверенно заявил. — Это была попытка испугать тебя, показать, что бывает с теми, кто нарушает обязательства и подрывает доверие.
— Я отлично усвоила, урок, Тимур. Впредь я не буду подрывать доверие и постараюсь соответствовать твоим требованиям и еще… можно я буду ходить пешком?
Грохнул кулаком о стол так, что приборы зазвенели, а затем ударил еще раз: от бессилия, от непонимания, как до нее донести смысл слов.
— Ты слышишь меня, Аня? Я не делал этого!
— А кто сделал? — подняла свои безумно красивые бездонные глаза. — Кто сделал, Тимур?
— Я не знаю, — обреченно произнес он. — Но я узнаю, слышишь?
— Слышу, — она кивнула. — А теперь можно я скажу? Последний раз, Тимур. И на этом мы закончим споры, ссоры и крики. В доме маленький ребенок. Я не хочу нервничать, не хочу переживать, я хочу кормить своего ребенка материнским молоком, а в такой ауре, боюсь, его скоро не станет, — она сделала паузу, сглотнула, после чего посмотрела на меня, — так вот… я не знаю, что произошло. Я видела кнопку и слышала взрыв, — она запнулась и перевела дыхание. — Если ты утверждаешь, что это сделал не ты, хорошо. Но поверить тебе на слово я не могу. Я хочу доказательств, Тимур.
Высказалась. Тимур впервые слышал, чтобы она так много говорила, чтобы нашла в себе силы не просто огрызнуться, а конкретно выдвинуть свою позицию. Она боялась. Это было видно по слегка подрагивающим рукам и частому дыханию, которое она пыталась унять, но безрезультатно.
— Я больше не хочу об этом говорить. Я в твоем доме, на твоих правилах, впредь я буду выполнять то, что ты скажешь, Тимур. Но не требуй от меня большего. Не нужно ждать, что я буду искрить светом и прыгать тебе на шею, едва ты придешь домой. Этого не будет.
А он хотел. Она говорила, и он хотел этого. Осознал, что именно так и представлял их жизнь: он приходит домой, а Аня встречает его вместе с сыном. Обнимает, легонько склоняет голову на его плечо и обдает своим теплом, запахом, от которого у него кружится голова.