— Так что на счет ресторана? Пойдешь со мной? — уточняет он и, дождавшись моего кивка, уходит.
Я чувствую себя так, будто по мне проехались танком. И вроде бы ничего такого не произошло, но меня трясет от его предложения и от одного осознания того, что Ахмед предложил мне замужество и возможность воспитывать ребенка. Как он сказал “я готов стать любящим мужем”. А я? Готова ли я стать любящей его женой?
Я не могу отрицать того факта, что испытываю к Ахмеду гораздо больше, чем просто симпатию. И понимаю, что он вовсе не противен мне. То время, что он лежал в коме, было одновременно и самым ужасным, и самым прекрасным в моей жизни. Я осознаю, что что-то чувствую к нему. Нет, это не любовь, но какая-то привязанность, которой я не могу дать объяснения. Как там говорят, представь, что человека не станет, если тебе не безразлично — он дорог тебе. Так вот я уверена, что Ахмед дорог мне, потому что каждый день боялась, что он не вернется. И боялась в первую очередь не Стаса, который, я уверена, ждал момента смерти Ахмеда, а того, что мужчина может не проснуться.
Я больше не хочу бегать, не хочу строить из себя недосягаемую девушку, но и довериться полностью пока не могу из-за страха. Он заставляет меня нервничать и думать о том, что будет дальше. Неужели все продолжится и мы станем настоящей семьей? А что если нет? Если Ахмед снова скажет, что я не нужна ему. Об этом я думаю со страхом.
— Виктория, — в мою комнату заходит один из слуг, что работают в доме.
— Да?
— Хозяин просил передать вам, — мужчина протягивает мне небольшую белую упаковку и ретируется.
Я же с замиранием сердца заглядываю внутрь. Там лежит несколько бархатных коробочек, по которым я тут же узнаю, что это украшения. Я открываю вначале одну, затем вторую. Это комплект из ожерелья и серег, исполненный так виртуозно, что у меня захватывает дух. Я перебираю пальцами небольшие капельки голубых камней и прикладываю ожерелье к груди. Оно невероятно идет к моим глазам.
Отложив в сторону украшения, вижу небольшую записку и тут же открываю ее.
“Чтобы ты не думала, что я отдал приказ купить тебе что-то… я выбирал их сам. Они идеально подходят к твоим аквамариновым глазам.
Ахмед”
Я прикладываю записку к груди и закрываю глаза. Он не может быть безразличным мне. Не может, потому что там, глубоко внутри, разливается приятное тепло.