- Первосвященник Лаат в трех днях пути от этого замка. До Эльконна не так давно дошел слух о том, что ваш отец хочет выдать вас замуж.
- Откуда? - Не поверила я. - Как могла эта новость обогнать меня саму настолько, что здесь о ней давно знают?
- Лигго большой город, Побережье еще не так далеко... и потому весть о том, что сам первосвященник прибыл на этот Берег, не могла не разлететься быстро, а вместе с этим и все остальные подробности, - он здесь, чтобы положить конец вашим бегствам. Эльконн, в первый же день вашего здесь появления, отправил гонца с посланием, - что вы здесь, и вы никуда не денетесь.
Я сцепила покрепче зубы. Да, Лаат, не смотря на свой возраст, стал действовать более решительно, чем прежде. Сам кинулся в погоню... и теперь, с его реальным могуществом, с его богатством и огромной свитой людей, будет трудно скрываться на любых землях. Илиан тихо продолжал:
- Скажу прямо, что вассал не выпустит вас, что бы вы ни говорили, и что бы ни сулили ему, или чем бы ни угрожали. Приданое, которое за вас дает первосвященник, это несравненно большее богатство, чем нынешние владения Эльконна.
- Старый глупец, - в сердцах выругалась я, - не проще ли ему было солгать всему свету, что отправил меня в послушницы...
- Лгать ему не по сану, а, кроме того, - вы же здесь не скрываете своего имени.
Илиан, рассказывая это, создавал впечатление друга, а не виновника нашего плена. Его интонация голоса была вся проникнута сочувствием, как казалось, очень искренним. Его глаза уже не светились лукавством, а скорее теплом и участием. Но я ему все равно доверять не торопилась, как бы мне ни понравилось его лицо.
- А почему вы раньше не сказали об этом? - Спросила Витта.
- Вернее спросить, почему я вообще об этом рассказываю.
- Почему?
- Потому что мне ваша судьба стала не безразличной.
Я не скрыла подозрительной иронии:
- Тебе тоже по нраву мое приданное?
Он засмеялся так, что стало понятным, - насколько нелепо для него звучит подобное предположение.
- Вы обижаете меня, госпожа... - Илиан осекся. - Сорс.
- Крыса... ты можешь говорить мне "ты". Напомню, что для Лаата я приемная дочь, а не родная. И это значит, что у меня нет высокого происхождения, оно более чем низко - оно неизвестно.
Я и раньше не гналась за призванием высокой фамилии, а теперь мне особенно захотелось отделаться от всего, добровольно и публично признать себя простым человеком, как есть. Устранить хотя бы одно из многих различий, которые называл Соммнианс, между мной и Аверсом.
- Если Эльконну нужна только я, пусть он отпустит Витту.