- Ты кто такой? - Он, нахрапом схватив меня за грудки, оттащил от свалки. - Говори быстро!
- Рыс...
- Учти, я всяким бредням не верю! Все эти комедии с внезапными помощниками, с ярыми единомышленниками... кто послал?! - Он встряхнул посильнее. - Не подосланный удрал бы!
- Ры... я...
- Говори внятно.
- Пусти, Сомм. Пусти.
- Что? Женщина?
Он, все еще силой, заставил меня пройти несколько ближе к середине мостового пятачка, где было побольше света, и развернул лицом к луне.
- И имя, значит, уже зна... - лекарь осекся. - Не может быть...
- Это я, Соммнианс.
Его пальцы разжались, и я смогла нормально, не на кончиках пальцев, встать ровно. Изумление было настолько сильным, что он застыл на месте, да и я не знала, - чего ждать дальше. Он собирался прийти утром, чтобы увидеть, "она" это или "не она". Увидел сейчас, узнал...
- Ты хотел убить меня, да? Я слышала там, в "Пролитом чане", как ты говорил с хозяином.
- Как? О чем ты? Ты постоялица в "Чане"?!
- Да.
У лекаря вырвался какой-то странный смешок из горла, то ли разочарования, то ли радости.
- Давай убираться отсюда, пока наемники не доорались до своих помощников... поверить не могу, что это ты!
- Так что же?..
- Я принял тебя за другого человека, Рыс. Твоей смерти я не желаю.
Спешно покинув улицу, Сомм увел и меня и коня туда, где было у лекаря тайное укрытие. Варт так и не согласился с тем, чтобы Сомм ехал на нем вторым седоком, но уже не противился тому, что тот шел рядом.
Мы добрались до противоположной окраины к маленькому домику возле полуразрушенной башни.
- Сильно я тебя? - Спросил Сомм, памятуя о том, как попинал меня, приняв за наемника.
- Пройдет, полежу и пройдет.
Спина болела, пинок, пришедшийся на грудину, теперь заставлял меня стискивать зубы при боли от слишком глубокого вздоха.
- Покажи, я должен знать, что ничего не сломал.
- Нет. Будь ты хоть десять раз лекарем, я не смогу сейчас перед тобой раздеться.
Сомм пожал плечами, зажег несколько свечей, засунутых вместо подсвечника в горлышки бутылок.
- Ляг на мою кровать, а я принесу пока воды.
Сняв плащ и сапоги, я легла поверх мягкого покрывала и попыталась подтянуться повыше. Когда Сомм вернулся с водой и тряпкой, я только-только заметила, что у него была разбита губа и ссажена скула.
- Рассказывай, откуда ты вдруг взялась? Столько лет от тебя ни слуха, ни весточки, а тут вдруг преградила мне путь на темной улице... Острая боль или тупая? - Он увидел, как я поморщилась.
- Тупая.
Соммнианс дал глотнуть горькой липкой патоки зеленого цвета, и терпеть стало легче. Сам попил, смыл водой кровь с лица, с озадаченным видом тронул за щекой несколько зубов.