Иван-царевич привязал коня к забору, окружавшему избушку на курьих ножках. Сивка тревожно фыркнул, поглядывая карим глазом на чудное строение.
— Тихо, родненький, — прошептал царевич, похлопав коня по крепкой шее. — Пусть я младший сын царя, но не трус. Я совершу славный подвиг.
Избушка переминалась с одной лапы на другую. Поскрипывали старые брёвна, заросшие мхом. Он тихонько мерцал в лунном свете, окутывая строение таинственным свечением. Дверь, как и положено, была обращена в непроходимую чащу. Иван откашлялся, готовый произнести заготовленное заклинание:
— Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!
С треском ломая заросли, она повернулась.
— Чую русским духом пахнет! — разнеслось в ночи.
Голос — скрипучий, старческий, даже какой-то бесполый. Иван сдержался, чтобы не поморщиться.
— Баба-Яга, я пришёл за мечом-кладенцом! Я хочу прославиться и победить Кощея, похитившего Царевну Несмеяну. Ты мне поможешь?
На покосившемся порожке появилась сама хозяйка. Женщина без возраста, морщин нет, но не сказать, что красавица. Нос с крупной бородавкой длинен, блестящие глаза прищурены, белые волосы из-под косынки торчат спутанными космами. Одним словом — ведьма. Говорят, живёт в лесу уже тысячу лет.
— Есть у меня меч-кладенец. С ним ты легко победишь Кощея. И знаю, как к врагу твоему скорее добраться. Но ты должен будешь выполнить мои условия, чтобы получить волшебное оружие. Или можешь отправиться дальше в путь без него, но чем закончится ваша схватка, не знаю. Что скажешь?
— Какие условия?
— Накормишь меня, но сначала попаришь в бане. Тогда и меч дам, и короткий путь к Кощею укажу.
Нахмурил Иван-царевич брови — крепко задумался. Да и тряхнул золотистыми кудрями.
— Согласен!
Тень недоверия пробежала по некрасивому лицу Бабы-Яги.
— Точно?
— Да.
Засвистела она так оглушительно, что у Ивана заложило уши. Из чащи показалась вторая избушка на курьих ножках, поменьше. Из трубы валил густой дым.
— Ну, заходи. Парить меня будешь.
Царевич сжал челюсти — не поддался порыву вскочить на коня и ускакать прочь от ведьмы. Баня тем временем подошла к Ивану и села перед ним, подогнув ноги.
Открыл царевич дверь, и его обдало горячим паром.
— Боишься? — проскрипела Баба-Яга, сверкая в ночи острыми зубами.
Она каким-то чудом возникла подле Ивана.
— Только после вас, — сказал он.
Ведьма хмыкнула и скрылась в глубине бани. Послышался щелчок пальцами, и одежда Ивана оказалась аккуратно сложенной на лавке. Сам же царевич, укутанный в белую простыню, сжимал в руке берёзовый веник.
— Боишься? — прошипела Баба-Яга тот же вопрос.
