- А если сбить петли? – кивнул Тихон на массивные и конструктивно крайне неудобные
для разрушения крепления.
- Мой навык имеет определённые ограничения, короче, дверь слишком массивная.
Выломать её тоже не выйдет, она открывается внутрь и очень хорошо подогнана.
Ладно, пошли в другую сторону, если уж и возиться с препятствием, то хотя бы с
нужным.
Перейдя в другую сторону коридора и прихватив по пути сломанный меч, товарищи
принялись довольно безуспешно вскрывать ведущую в основной комплекс дверь.
Грома, поняв, что сходу препятствие не одолеть, принял решение:
- Идём к моей камере, надо выломать один из прутьев. Попробую использовать его как
лом и разбить камень у петель. А ты пока сними со стражников перчатки, они
понадобятся во время работы. Боги, да мы здесь уже десять минут возимся… - застонал
он.
- Спокойствие, у нас ещё есть фора, - успокаивая скорее самого себя, нежели
собеседника, произнёс Тихон.
Гном на сказанное проворчал:
- Я вполне уверен, что имперцы полезут внутрь не раньше, чем через час, а то и все два.
Но вот перекрыть два единственных выхода на поверхность они вполне могут и через
двадцать минут.
Справившись с прутом менее чем за минуту и так и не сумев натянуть на свои ручищи
снятые со стражника перчатки, гном, приноровившись, собирался уже ударить прутом
по стене, как имеющаяся в двери смотровая заслонка с лязгом отворилась.
Глаза Грома встретились с глазами смотрящего в заслонку человека. Тот, коротко
изучив гнома и стоящего чуть позади Тихона, очень твёрдым и даже властным голосом
произнёс:
- Без глупостей, мы люди Аластора.
При этом сказано это было не только с утвердительной, но и с вопросительной
интонацией.
Грома, который тугодумом никогда не был, опустил прут на пол и делая несколько
шагов от двери, ответил:
- «Без глупостей» - моё второе имя…
Засов с той стороны лязгнул, тяжёлая металлическая дверь отворилась.
Около десяти секунд четверо мужчин напряжённо изучали друг друга.
«Это поворот», - поразился гном, созерцая педантской внешности усатого человека, который, как он знал, работал в комплексе переговорщиком.
Слегка позади Хайнца стоял Харди. На своём плече старший лейтенант словно мешок
нес бессознательное тело подростка. В другой его руке находился яркий, питаемый
летучим маслом фонарь.
Четким и твердым голосом Хайнц произнёс:
- Я близкий соратник Аластора. Капитан Харди недавно перешёл на сторону Севера.
Сюда мы пришли чтобы освободить Главу. Тебя - Гром, сын Драма мы готовы
прихватить с собой. Только вот всем нам следует поторопиться…
Грома отвел настороженный взгляд с широкой адамантовой шпаги, которую Хайнц