Вдоволь накупавшись, иду в гостиную и выключаю телевизор. Два часа ночи. Прошло уже четыре часа, как уехал Даррен. У меня сердце не на месте, поэтому хватаю телефон и набираю его номер. Абонент вне зоны. Уже хочу отключиться, когда появляется надпись — переадресация. И длинные гудки, которые вдруг прерываются, и я слышу женский голос.
— Да, медовый пломбирчик! Чего хотела? — осведомляется абонент голосом Оливии.
Я не сразу нахожу слова. Что это? Почему именно она взяла трубку? Откуда знает, как меня называет Даррен? Плюхаюсь на кровать и запускаю пятерню в волосы, дергаю за них, возвращая себя в реальность. Он солгал мне? Он у Оливии…
— Чего молчишь? Если тебе Даррена, то позвони утром, я его будить не стану. После разлуки он прямо ненасытный, — слышу счастливый смешок и томный стон, который отдает фальшью. — Что-то ты плохо удовлетворяешь своего мужчину, раз он уже сбежал от тебя.
— Я тебе не верю. Даррен на вызове. А у тебя переадресация с его номера настроена, — говорю как можно равнодушнее и фыркаю. — Он приедет, и мы разберёмся. Сладких снов, выдра!
Я сбрасываю вызов и смотрю в одну точку. Не может он меня обмануть. Но хочется разобраться прямо сейчас. Одеться и пойти к нему домой. Я тут же ругаю себя и заставляю червя, который грызет душу, нагоняя сомнения, заткнуться и убраться подобру-поздорову. Влезаю на огромную, как футбольное поле, кровать и заставляю себя заснуть.
Просыпаюсь по привычке, будто на работу к семи часам. Знаю, что не смогу заснуть, поэтому прямо в пижаме спускаюсь в кухню, приготовить кофе. В прихожей горит свет, я нарочно оставила, чтобы вернувшись, Даррен не плутал в темноте. Мое внимание привлекает его серо-зеленая куртка с меховой отделкой по капюшону, и сердце радостно бьется в груди. Высокие теплые сапоги стоят под вешалкой, а на полочке у зеркала ключи от машины. Самого красавчика нахожу в гостиной на диване. Он так сладко спит, даже не раздевшись.
Опускаюсь на ковер рядом с диваном и разглядываю красивое мужское лицо в падающем из прихожей свете. Устал, это видно. Мой. Любимый. Тихонько беру потяжелевшую расслабленную руку и прижимаюсь губами к тыльной стороне ладони. Зачем Оливия солгала мне? У меня нехорошее предчувствие. Кажется, мне придется побороться за этого мужчину с его бывшей змеюкой. Даррен шевелится и приподнимает голову, улыбается мне.
— Мой пломбирчик… — он тянет меня к себе и укладывает под бочок, благо диван широкий, можно легко уместиться вдвоем.
— Ты почему под одеялко ко мне не пришел, как обещал? — ласково укоряю я мужчину, который буквально укрывает меня своими руками.