Смело. Но глупо. Он ведь всё равно найдёт.
А я ей точно помогать не буду.
Сделать вид, что не видел её? Или оттащить за шкирку обратно? Нет, второе точно нет. Пусть Райский понервничает, а я…
Так и быть дарую ей мнимую свободу. Ей всё равно ничего не поможет.
Этот дом – клетка. Самостоятельно не выберешься. Тут охраны, как у президента.
Делаю шаг вперёд и иду навстречу.
Пока не замечаю вьющиеся золотистые локоны. Знакомое бледное лицо, что белеет на глазах.
Голубые глаза цвета моря слезятся, наполняются влагой. Блестят так красиво, что останавливаюсь, когда узнаю в них смиренную стихию.
Когда волны не бушуют. Бьются о скалы, потому что по-другому не могут.
Мне не надо смотреть на лицо.
На идиотский костюм овечки из секс-шопа, в который Райский вырядил девчонку. Теперь понимаю, о чём он говорил до этого.
«Ты оттягиваешь мне вечер с юной овечкой»
Я всего лишь вижу эти глаза. В них плещется отчаяние.
Испуг.
Страх. Самый настоящий.
И это первый удар.
Моего мёртвого и грёбаного сердца. Оно сжимается в маленький комок.
Приносит боль и резко разжимается, принося облегчение. Странное. Необычное.
А в груди что-то колет.
Таким взглядом она смотрела и на меня. Загнанным в угол. Отчаявшимся. Но не пустым.
Когда стояла на коленях. А я трахал её в рот. Когда прижимал к стене. А я нависал над ней и говорил грубости. Приказывал. Унижал.
Второй удар. Как под дых. Голову в колокол сунули. Вот так неожиданно в голове затрещало.
Гляжу дальше. Перемещаю взгляд на застывшее лицо.
Видит меня.
Поэтому зажимает рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.
И слёзы. Слёзы, что катятся по щекам.
Вижу их не впервые, но сейчас…
Гложет. Не могу их видеть.
Это на меня такая реакция?
Разве я хуже, чем Райский?
Почему сейчас она бежит, пытается спастись от того шизанутого, а при виде меня рыдает?
Внезапно она убирает руку ото рта. Ожидаю, чего угодно. Криков. Но думаю, она умнее, чтобы делать это.
И ведь я оказываюсь прав.
Майя приоткрывает рот. Шепчет немыми губами. А её слова звонко барабанят по ушам. Мозгам. Сердцу.
Такими хлёсткими, резкими ударами.
– Если ты не хочешь, чтобы твой ребёнок умер здесь… – всхлипывает, шокируя меня.
Встаю, как вкопанный. Ног не чувствую. Перед глазами она, а в голове - ничего.
Смотрю ей в глаза, полные боли. И эмоции, что в клетке сидят, утихнуть не могут.
Но ясные мысли слегка появляются в моей голове.
Точно, ведь Райский что-то тогда сказал… Беременная. Овечка.
Опять смотрю на её развратный костюм. Он не прикрывает ничего. Старый извращенец решил порадовать глаз.
Но это точно костюм овечки.
Только не говорите мне…