Округляю от увиденного глаза.
Вскрикиваю и прижимаю ладонь ко рту, когда вижу несколько ран, из которых так и хлещет багровая жидкость.
Её везде. Много.
Красные царапины на фоне нескольких дыр выглядят детским лепетом. На теле, полностью покрытом шрамами, их скоро появятся ещё больше.
Артур не пытается ударить меня. Только проходит по осколкам, не издавая и крика злости.
– Иди сюда, – он требовательно зовёт меня к себе, поворачиваясь. Впадаю в ступор, прирастаю к полу.
Алиев прижимает ткань к лопатке, и я понимаю, что он хочет, чтобы я сделала.
Дотронулась до него.
Остаюсь стоять на месте и смотреть округлёнными глазищами на его длинные, но в то же время широкие пальцы. На эту лапищу, которой он подминал моё тело по себя. Входил в меня, доставляя боли не меньше, чем свои членом.
Сглатываю, но не в состоянии сделать и шага.
Качаю головой. Скрещиваю руки на груди, обхватывая себя. Защищаясь.
Ему плохо, а я не могу и не желаю никак ему помогать.
Да, я буду эгоисткой, но…
Не могу притронуться до него. И, тем более, сделать первый шаг вперёд.
Он окидывает меня яростным взглядом.
Ток проходит по спине. А неизвестный голос так и кричит в голове: «Беги!».
Пячусь назад. Не знаю, отчего. Он даже не двигается.
Произносит раздражённым тоном, но уже не мне.
– От тебя никакого толку, – чеканит, признаёт, как факт, и разворачивается. Уходит из кухни, пока продолжаю смотреть ему вслед.
Не шевелюсь. Опускаю взгляд, смотрю на битую посуду. Она не задела меня. И ноги целы. Не поранилась ни капли. Отделалась только испугом.
Сверлю её внимательным и испуганным взглядом, всё ещё не понимая и не веря в произошедшее.
Зачем он закрыл меня собой? Я не понимаю, КАК он успел так быстро среагировать. И другой вопрос – ЗАЧЕМ?
Так нужны деньги?
Точно не я. И не мой ребёнок. Он ведь сказал, что он ему не нужен. А я тем более.
И зачем подставился?
Там настолько огромные деньги?
Или он ещё не наигрался в месть?
Как только я рожу, он опять начнёт измываться надо мной?
Сглатываю.
Если он вообще доживёт до этого момента.
У него кровь. Много крови. И не одна рана. Ящик острыми углами прошёлся по телу. Ручки с тонкими выступами полоснули по спине. А посуда, вместе с ложками и вилками, ножами, посыпалась, как град на обнажённую плоть. Царапали, резали. По плечам, лопаткам, позвоночнику и даже пояснице.
Всё, до единого миллиметра.
Сжимаю себя руками и посматриваю на выход из кухни.
Он не справится сам. Но и помогать я не желаю. Точнее, не в силах.
До него надо касаться. Чувствовать его рядом. Дышать с ним одним воздухом. А я не могу. Банально не могу находиться поблизости.