Я шагнула в сторону. И ещё раз, чтобы было место для побега.
— Ты всё поняла? — спросил симпатичный, но отбитый на всю голову парень, наклонился ко мне и замер, едва не коснувшись ледяным, уверена, кончиком носа моего носа. — Повторять не нужно?
Покрытые инеем, как и у меня, длинные ресницы. Глаза свои сощурил, брови почти образовали монобровь — так сильно хмурился. Пугал своим видом, ростом ненормальным. Переросток неадекватный… Всё настроение мне испортил, которого и так не было, душу наизнанку вывернул, а причину своего гнева так и не назвал. Точно — псих!
— Всё поняла, — согласилась я быстро, больше не желая выслушивать бред от него.
Ощутила, как по щеке покатилась горячая, так сильно контрастирующая с морозом, слеза. Всё-таки не сдержалась. Поспешно опустила голову, чтобы он не заметил. Я тут до смерти замерзну, если он не отстанет. Гад. Скорее бы ушел уже.
— Иди давай, что встала? Чтобы здесь тебя больше никто не видел. И ещё раз услышу от Кристины, что ты ей пишешь или приезжаешь — найду тебя и будем говорить «по-плохому». Ясно?
— Ясно! — крикнула я и побежала прочь, лишь бы это уже закончилось. Можно подумать, сейчас мы говорили «по-хорошему».
Вот же ж. И что теперь делать? Денег с собой нет почти, даже в гостиницу не поехать…
Ну а дальше вы знаете. Кристина подоспела вовремя.
* * *
Когда-нибудь и мне удача улыбнется. Наверное. А пока вот такая дребедень происходит в моей жизни. Ну ничего. Скоро кончится школа, начнется новая жизнь. Осталось только сдать хорошо экзамены и поступить. С этим я точно справлюсь.
Спустя восемь месяцев после встречи с ДанейПочтиПсихом
— Пойдём, — настойчиво произнесла Кристина, взяла меня за руку и потянула за собой к большому зеркалу в прихожей.
Я поплелась за ней, с сожалением поглядывая в сторону кровати с теплым одеялом и мягкой подушкой. Последние сорок минут я убеждала подругу, что лучше останусь и посплю лишний часик, чем идти на улицу. Но её было не убедить. Она договорилась о встрече с Даней, который, судя по всему, ей очень нравился. Иначе как объяснить её настойчивость? Говорит, что её друзья должны общаться друг с другом. И будь там любой другой её приятель, я бы с радостью, но этот… Я помню, что те гадости предназначались не мне. Но сказаны они были мне в лицо, со злостью и презрением. Вот как я теперь должна смотреть в его честное, самоотверженное лицо?
— Не хочу идти, — уже ни на что не надеясь, уныло повторила я. — Не хо-чу. Крис, это насилие над человеком, покушение на свободу личности. Оставь меня в покое, я лучше посплю.