Джим наконец-то крепко ухватился за пистолет. Он выдернул его из внутреннего кармана, порвав при этом подкладку. Существо посмотрело на него с презрением, которое могло бы показаться забавным, пережевывая свое лакомство из плоти и костей. Хрустящий скрежет, который Джим слышал, пока тварь пожирала голову его подруги, выворачивал наизнанку его желудок.
Это казалось безумным. Именно он являлся убийцей. Любой нормальный человек, услышав подробности того, чем он занимался, охарактеризовал бы его как сумасшедшего, возможно, нелюдя. Монстра. Но теперь он испытывал настоящее горе после смерти Тани. Он любил ее. На какое-то мгновение Джим почувствовал глубокое сожаление. Очевидно, это было своего рода космическое наказание за многочисленные ужасные поступки, которые он совершил. По крайней мере, в тот момент лишь это единственное объяснение имело смысл. Сейчас ему хотелось все вернуть. Он отдал бы все за обычную жизнь с Таней.
Но этому не суждено было случиться.
Не сейчас.
Существо закончило трапезу, проглотив последнюю, теперь уже полностью пережеванную часть головы Тани. Затем снова открыло рот и рыгнуло. Из его рта вырвался поток гнилостного горячего воздуха, от которого у Джима заслезились глаза с расстояния более десяти футов. Тварь издала звук, похожий на смех.
И сделала шаг к нему.
Джим поднял пистолет и прицелился, после чего произвел четыре быстрых выстрела. Каждая пуля попала в тело существа, проделав кровавые дыры в болезненно выглядящей плоти. Ни одна из ран нисколько не подействовала на тварь. Она продолжала идти вперед, снова широко открыв свою отвратительную пасть.
Пятясь от существа, Джим пощупал левой рукой и нашел дверную ручку. Он попытался повернуть ее, но та не сдвинулась с места. Перед лицом подобного ужаса он и забыл о том, что дверь заперта. Его голова дернулась вправо, и он снова увидел основание винтовой лестницы. Телефон Тани был погребен где-то под ее телом. Единственная причина, по которой он вообще мог что-то видеть, - это рассеянный свет от различных внешних источников – лунное свечение и отблеск уличного фонаря на другой стороне переулка Золотых Вязов – пробивающиеся сквозь окна.
Окно, - подумал он.
Даже в состоянии горя и ужаса Джим осознал, что выбить одно из них может быть его единственным выходом из нынешнего безумного затруднительного положения. Прежде всего, конечно, для этого ему нужно продержаться достаточно долго. А это означало подняться наверх, подальше от долбаного монстра.
Когда он бросился к лестнице, существо вновь заревело. По дороге к лестнице Джим произвел еще два выстрела в его направлении. И снова обе пули попали в цель, одна из них прошла прямо через выпуклый желтый глаз твари. Судя по последовавшему новому реву, это была первая рана, которая действительно причинила ей боль.