Это была хорошая ночь. Небо было ясным, звезды над ним маленькими точками мерцали на черном бархатном полотне. В этот час на улице было не так уж много пешеходов. Мозес услышал отдаленный шум машин, но их не было видно, и на мгновение ему показалось, что он один в городе. Это наполнило его умиротворяющим чувством.
Он прошел несколько кварталов по противоположной стороне Дельфин, когда справа показалaсь Сейнт-Сейриг, очень старая и очень готическая католическая церковь со шпилями и резными каменными горгульями на крыше. Кованые железные ворота во двор церкви были слегка приоткрыты, что было нормой. Она была закрыта и заперта лишь в редких случаях. Церковь была просто еще одной из многих знакомых достопримечательностей города. Мозес проходил мимо неe бесчисленное количество раз в течение своей жизни, и сегодня он не обратил бы на неe никакого внимания, если бы не стоны.
Его уши уловили звук - сначала слабый - как раз в тот момент, когда он проходил мимо ворот. Сначала он предположил, что слышит звуки, издаваемые пьяным бездомным, потерявшим сознание где-то поблизости, возможно, даже во дворе. Некоторые из них переживали моменты религиозного бреда, когда они действительно уходили далеко и находили дорогу туда ночью, но вскоре он понял, что это было что-то совсем другое. Он прошел еще несколько шагов, когда звук резко усилился. Именно тогда он осознал его похотливое качество.
Мозес остановился и еще мгновение прислушивался, хмурясь, пытаясь определить, действительно ли он слышит то, что ему кажется. При любых других обстоятельствах этот вопрос не вызывал бы сомнений. Мозес узнал голос женщины в агонии сексуального экстаза, когда услышал его. Что было странно, так это то, что казалось, будто он исходит откуда-то из темного двора. Не будучи религиозным человеком, Мозес не был оскорблен основным понятием сексуальной активности, происходящей на церковной территории, до тех пор, пока ею занимались взрослые люди по обоюдному согласию, а не священники-педофилы, пользующиеся алтарными мальчиками. Если двое взрослых будут там трахаться, это их право. Он не считал это святотатством - понятием, которое в любом случае мало что значило для него.
Однако за все годы, что он проходил мимо этого места, он ни разу не слышал ничего, хотя бы отдаленно похожего на это, исходящее из помещения. Вот что его озадачило. Бродяги, делающие что-то друг с другом в темноте, не были бы большим сюрпризом, - предположил он, но это тоже не звучало так. Хотя он еще не видел стонущего человека, звук показался ему слишком здоровым, чтобы исходить из загрубевшего горла бездомного.