- Ух! Да что за чёрт?
Люк продолжал всхлипывать, пока Джордж Бенсон не хлопнул его по голове. Это было не утешительное похлопывание, старик отвесил ему хорошую оплеуху.
Физическая боль ошарашила Люка и эмоции отошли на второй план. Последний раз отец бил его ещё до того, как его отправили во Вьетнам. Боль сменилась кипящей яростью. Он поднялся на ноги, трясущиеся руки сами сжались в кулаки. Джордж ухмыльнулся.
- Мне с тобой драться не с руки, сын. Чёрт возьми, я и сам знаю, что теперь ты бы с лёгкостью мог надрать мне задницу. Но, если ты действительно в беде, то говори и нечего раскисать тут как тряпка.
Люк с трудом выдохнул и ярость слегка успокоилась, отец был прав, и он знал, что в этой ситуации отбрехаться ему не удастся.
- Отвези меня домой. Я…- он скорчил гримасу, - я убил старика Уилхота и всю его семью.
На лице отца отразилось лёгкое удивление. Ни шока, ни отвращения. Старик ответил не сразу. Он внимательно, с любопытством разглядывал сына и размышлял о чём-то. Люк воображал, что, должно быть, думает сейчас отец. Его беспокойство снова стремительно нарастало, когда отец наконец нарушил тишину. Его слова показались бессмысленными.
- Ты это сделал ради меня?
Люк нахмурился.
- Что?
Джордж допил пиво и скомкал банку.
- Ты слышал, что я сказал, парень. Ты прикончил старика ради меня?
Люк нахмурился ещё сильнее.
- За каким бы дьяволом мне делать это ради тебя?
Отец снова взглянул на него испытующе.
- Чтобы защитить меня, разумеется. Я что, не прав?
Люк пытался понять почему разговор принял такой неожиданный поворот. Несколько секунд он смотрел на отца, изумленно раскрыв рот. Может быть, старик пьяный в стельку и просто не расслышал его? Да нет, не похоже на то. Люк оставался в недоумении, пока его не посетила шокирующая мысль и, как только эта мысль пришла ему в голову, он понял, что так оно и есть. Картинка сложилась идеально, и он не понимал, как же раньше об этом не догадался.
- Это был… Это был ты? - проговорил Люк сквозь стиснутые зубы. - Ты “Психопат из Южного округа”, да?
- Думаю, ты прав, сын. Чёрт тебя дери! Я думал, что ты давным-давно всё понял и прикончил старика ради меня. Вот дерьмо! А ведь на секунду мне даже показалось, что будто бы я горжусь тобой, - Джордж смеялся, - ну, что ж стоишь, разинув рот, дурачок ты такой? Только не говори, что ты сердишься на своего папу.
В течение нескольких секунд многое пронеслось в голове у Люка. Больше всего это напоминало документальный фильм о его детстве. Главным мотивом этого фильма было постоянное садистское жестокое желание отца испортить сыну жизнь. Испортить буквально во всём. С одной стороны - физическая боль. Отец зверски избивал его в детстве, когда он был ещё слишком мал, чтобы дать сдачи. Периодически он трогал его там, где не следует. Эти моменты Люк старался никогда не вспоминать. Он всегда издевательски реагировал на любое событие в жизни сына и в том числе на оценки, когда он приносил домой “хорошо” вместо “отлично”. Но это всё ерунда, по сравнению с глумлением над сыном после того, как его жестоко отвергла самая красивая девочка их района. Заставлять сына плакать - оставалось самым приятным развлечением Джорджа Бенсона долгие-долгие годы. Он идеально отточил этот навык, методично уничтожая самооценку сына и делая всё, чтобы он вырос никому не нужным отшельником. Что в итоге и произошло. Закапывание мёртвых девочек возле его дома было кульминацией всему, окончательным выражением презрения и самым изощрённым способом отравить ему жизнь. Джордж снова засмеялся, его лицо раскраснелось ещё сильнее.