Ленин и Троцкий, Гитлер и Геринг, Робеспьер и Блюм, - все они были вождями рабочих и социалистических партий. Но никто из них никогда в жизни никакого непосредственного дела с рабочей массой не имел. Товарищ Сталин, занимавший самый передовой в мире пролетарский пост, никогда в своей жизни ни с какими рабочими вообще никакого общения не имел. Его социальная среда - это мир тифлисских "кинто", который вполне соответствует подземному миру парижских апашей. Да и вырос Сталин в Грузии, где в его времена вообще никакой промышленности и в заводе не было. Сейчас самая индустриальная страна мира - САСШ - находится в самом хвосте социалистического движения всего мира, а самая неиндустриальная страна Европы - Россия - стала во главе мировой пролетарской революции, кстати, в корне подрывая этим все марксистские пророчества, до которых победителям-марксистам, конечно, сейчас никакого дела нет. Среди вождей русской революции - нет ни одного рабочего. Среди вождей американского капитализма огромный процент людей типа Чарльза Шваба - миллионеров, начавших свой жизненный путь в рабочих рядах, знающих, что есть работа и что есть рабочий. Самым передовым капитализмом современности командуют выходцы из "пролетариата". На командных постах в самой "передовой пролетарской республике современности выходцев из "пролетариата" нет вовсе. Следовательно, одно из двух: или термин "пролетариат" не означает вообще ничего, или он применяется заведомо жульнически. Но он начнет обозначать хоть кое-что, если мы под термином "пролетариат", революционный пролетариат, условимся обозначать людей, или группы людей, объединенных комплексом неполноценности и чувством обиженности. Тогда, и только тогда, такие люди, как Мирабо и Кропоткин, Робеспьер и Ленин, Муссолини и Гитлер, найдут свое место в научной классификации рядом с теми группами, которые Тэн назвал "подонками порока и невежества". Иначе миллионер, товарищ Блюм, в качестве вождя социалистического пролетариата остается совершенно необъяснимым явлением исторической природы. Но он, может быть, мог бы найти свое объяснение, если бы монополисты гуманитарных наук, хотя бы раз, попытались превратить свою профессию в хотя бы нечто отдаленно похожее на науку. Современная химия добилась возможности производить химический анализ звезд Млечного пути. При какой-то затрате желания и мозгов, конечно, можно было бы найти способы производить хотя бы посмертные психотехнические жесты или исторический психоанализ: чем, собственно, руководствовались люди, организуя революционную резню? Но "отыскание истины" является проблемой, которая интересует гуманитарные науки меньше, чем что бы то ни было остальное.