После долгого разговора с мамой, в следующий раз за трапезой, к Нику относились так же, как и к любому другому члену семьи. Мы оба вздохнули с облегчением.
Однажды я спросила Ника о его комнате в трейлере, стоявшем в задней части склада утильсырья.
– У меня нет своей комнаты.
Ник сосредоточился на картах, которые держал в руке. Накануне вечером я научила его играть в джин-рамми>9, и на этот раз он был полон решимости победить.
– А где ты тогда спишь?
Окинув взглядом свои карты, я сбросила семерку. Я пыталась представить себе, что Ник делал вдали от меня, но никогда не была в трейлере.
Ник побил семерку, а затем торжествующе разложил свои карты на одеяле.
– Я сплю на диване. Джин! – парень пересчитал наши очки и добавил их к аккуратным выстроенным в линию цифрам в блокноте рядом с собой. Единственное, что я обнаружила – Ник был математическим гением. Его можно попросить умножить длинную цепочку чисел, и Ник тут же выдаст ответ, как будто взял его прямо из воздуха. И для этого ему совсем не нужна была бумага. Я даже немного завидовала этому таланту. Мои оценки давались мне легко. Всегда высшие баллы, без особых усилий с моей стороны, но математика была тем предметом, над которым я должна была работать.
– А ты не боишься оставаться в трейлере во время бури?
У нас здесь ужасные бури. Каждую весну на землю обрушиваются два или три торнадо, а иногда и больше. Для нас это уже стало обыденностью. Почти у всех есть убежище, а те, у кого нет, не стесняясь бегут к соседям, когда ситуация накаляется. В один незабываемый год смерч снес огромный платан>10, росший за нашим сараем, и высосал цыплят прямо из курятника, не повредив ни одной доски. Перья были разбросаны в радиусе двух миль, но мы так и не нашли ни одной курицы, общипанной или дохлой.
– К этому привыкаешь, – Ник перетасовал карты и сдал следующую партию.
– Не уверена, что я бы привыкла.
– Если становится совсем плохо, мы идем к Суоннерам. У них есть погреб, но это всего лишь грязная дыра в земле. Я лучше останусь снаружи.
При мысли о Фрэнке Андерсоне, съежившемся в яме Суоннеров, в моей голове возник еще один образ.
– Твой отец платит Лиз Суоннер, чтобы она позволила ему «сделать это»?
Ник вскинул голову и свирепо уставился на меня.
– Где ты это слышала?
– От детей в школе.
Я не собиралась впутывать Дженну в это дело. Во всяком случае, я была ей предана.
– Люди должны заниматься своими делами. Кроме того, ты даже не знаешь, что это значит.
– А что это значит? – спросила я, не теряя надежды.
– Ничего. И я не собираюсь говорить об этом с тобой, – Ник снова посмотрел на свои карты.