Думать о том, что Руперт — никакой не Руперт, и что он, скорее всего, уже мертв, Лайоне категорически не хотелось! Потерять отца во второй раз — это было бы слишком тяжело. Пусть даже он был человеком сложным, тяжелым и порой жестоким, но Лайона помнила его и другим: веселым, искренним, очень умным. Отец научил ее многому: некоторым хитрым приемам боя на шпагах, древнему языку под названием «латынь», собранности перед серьезными испытаниями…
— Есть новости! — объявил один из аналитиков, прерывая поток размышлений, в которые погрузилась девушка. — Из штабов на Восточном континенте поступили сообщения, что двух других заговорщиков, Доминика Триенарица и Мелисенту Кавейрос, удалось остановить до начала ритуала! Светлейший Клиффорд и Светлейший Саймон, как и Картадель Валлиан, вместе с помощниками погрузились в транс и отправились в Тонкий Мир. Ждем, когда вернутся!
Снова ждать…
Вот чего Лайона не любила! Она привыкла действовать! Контролировать ситуацию, хотя бы на том участке, за который отвечает. Принимать решения, организовывать работу — свою и своих помощников. А сейчас ее единственной обязанностью было сидеть и молча наблюдать за тем, как действуют другие.
Она могла только ловить крохи информации, проскальзывающие в переговорах штабных аналитиков, и надеяться, что совсем скоро ее муж справится с делом, ради которого отправился в Тонкий Мир. А потом вернется сюда, в штаб — победителем! Обнимет ее и скажет, что самое страшное позади. Что никакого Темного Лидера не существует, опасность для Левконии миновала, и можно снова собраться всем на Острове Посвящения, чтобы поздравить друг друга с успехом.
Валлиан провел в медитации, в Тонком мире, почти три часа. Почти столько, сколько требуется для Церемонии Посвящения. К концу третьего часа Лайона уже сидела, ерзая, не в кресле, куда ее уложили после обморока, а на одном из стульев подле развернутого над одним из столов голоэкрана. Экран транслировал однообразную картину: двое мастеров и Светоч, усевшиеся по углам равностороннего треугольника. В центре треугольника — тело, прикрытое от маковки до пят белой простыней. Неподвижные лица и фигуры. Медленное, неразличимое по видеосвязи дыхание. Абсолютная, ничем не нарушаемая тишина.
Именно Лайона заметила первой, что Валлиан возвращается. По лицу, которое перестало быть отрешенным, по дрогнувшим и чуть сдвинувшимся бровям она поняла, что муж уже в этом мире — раньше, чем он успел открыть глаза.
Вслед за Валлианом вышли из транса и сопровождавшие его Конг Хо и Хидео Мориа.
— Благодарю за самоотверженный труд, Мастера, — поклонился им Валлиан, как только все трое встали на ноги.