Грис поднялся во весь рост, более не притворяясь раненым. Плавно подойдя к поверженному противнику, что жадно глотал ртом воздух и не мог даже встать на ноги, бандит взглянул ему прямо в глаза. Странная смесь непонятных чувств отражалась во взгляде подсудимого, но это не помешало ему резко дёрнуть затвор и нацелить оружие на голову палача. Одно слабое движение, одно нажатие на спусковой крючок — и сторонник справедливости лишится жизни.
Что–то промелькнуло на периферийном зрении Гриса, прежде чем тот почувствовал чудовищной силы удар в грудь, поднимающий его вверх. А затем раздался хлопок, снова стёкла в уцелевших окнах ближайших домов задрожали. Бездыханное тело беспечного, опьянённого победой бандита подлетело ввысь на многие метры от мощнейшего апперкота, оставившего в человеческом торсе зияющую, кровоточащую дыру. Зависнув на мгновение в воздухе, обезображенный труп, подчиняясь гравитации, вновь устремился к земле, ознаменовав конец своего полёта громким хрустом костей.
— Опять… — грустно вздохнула Аврора. Забрать жизнь человека во второй раз оказалось куда проще, чем она себе представляла, хоть это и продолжало морально давить на неё.
— Ты… Воу! — восхищённо промямлил Руги, с огромным трудом поднимаясь с тротуара, — Эээ… В смысле, как ты могла помешать справедливому суду!? — с наигранным недовольством в голосе возмутился неудавшийся палач.
— Чего!? — теперь настал черёд девушки повозмущаться, — Ты бы хоть спасибо сказал, я тебе вообще–то жизнь спасла, придурок!
— Я… Эм… — начал мямлить Руги, но затем резко одёрнул себя, вновь наполнив голос серьёзностью, — Аврора, ответь мне: откуда у тебя такая сила?
— Лесом иди, — фыркнула героиня в ответ, — У меня от твоих придурошных речей уже голова болит. Ты можешь как нормальный человек говорить, а?
— Ну… Да, наверное, — палач снова замялся.
Одарив неблагодарного парня уничтожающим взглядом, Аврора лишь медленно зашагала прочь, не проронив ни слова.
— Эй, постой! — затараторил Руги, неловко ковыляя следом.
— Ну чего ещё тебе!? — девушка сорвалась на повышенные тона, ибо этот тип её уже основательно достал. Хотя неосознанно она и была ему благодарна за то, что он своей глупой болтовнёй отвлекал её от тяжёлых мыслей.
— Ну так… Скажи, откуда такая сила? — неожиданно для собеседницы, ещё недавно пытавшийся казаться грозным палач начал походить на ребёнка, просящего шоколадку у мамы, — Мне же нужно… А то как я без силы?
Удивлённо приподняв бровь, Аврора закрыла лицо руками, после чего издала негромкий, раздражённый стон. Судя по всему, этот идиот так просто не отцепится. Но хоть внешность её пестрила иголками, душа едва заметно, тепло улыбалась. В её мире палачи следовали собственному кодексу, верили в абстрактную, жестокую и беспощадную «Справедливость», что значила нечто своё для каждого. Но как быть с палачами, что появились в этом мире? Чему они следуют? Что в голове у этого наивного, пытающегося казаться грозным, пацана? Во что он верит? Быть может, в будущем он станет тем, кто понесёт в массы идеи безапелляционной Справедливости? На эти вопросы ответит лишь время. Сейчас же нужно придумать, что делать с самим Руги, и как не упасть в пучину моральных страданий от того, что руки Авроры лишили жизни уже второго человека.