Дополнительная атака: подрывает все размещённые бомбы.
Единственное, что было здесь за авторством самого Гриса — это глупые названия, ибо, создавая эти штуки, бандит, не особо задумываясь, мысленно произнёс первое, что пришло в голову. Остальные данные, которые, в своей сути, были крайне обобщёнными, сгенерировала сама загадочная система. Тем не менее, схватка со странным пареньком, что называл себя «палачом», позволила Грису кое–как понять принцип действия своего оружия. Как раз вовремя, ибо вскоре он снова применит его, но уже против тех, кто действительно этого заслуживает.
Выдохнув, бандит нырнул в грязный переулок, где, вальяжно скрестив руки на груди, стоял человек попросту монструозной комплекции: почти два метра в высоту, широкие плечи, разбитые костяшки и суровый взгляд — этот чернокожий парень явно поучаствовал за свою жизнь не в одной уличной драке.
— Эй, ты! — раздался басистый голос надвигающегося вышибалы, — Вали отс… А, это ты. Проходи, — последние слова он произнёс практически безэмоционально.
— Привет, Малыш, — добродушно, насколько это было возможно, поздоровался Грис, — Ржавый у себя?
— Ага. Но он очень злой, в городе хрен пойми, что творится, — с неприкрытым недовольством ответил здоровяк.
— Спасибо, — сухо пробормотал бандит, толкая грязные, пропитавшиеся неприятными запахами двери.
Малыш, как его называли, был, пожалуй, единственным членом банды Ржавого, к которому Грис испытывал некое подобие симпатии. Природа обделила его мозгами, но зато одарила мускулами, которыми эта детина и зарабатывала себе на хлеб. Он был своего рода сторожевым псом этого переулка, отгоняя отсюда нежеланных гостей одним своим видом. Но сколь бы грозной ни была внешность этого чернокожего верзилы, внутри него теплилась простая, тёплая мечта о небольшом загородном домике. Однажды, когда Малыш был необычайно сговорчив, он обмолвился об этом Грису, как и о том, что терпеть не может свою работу, но, если бы не она — парень давно бы уже скопытился от голода. Но что самое главное, в этой горе мускул было то, чем не обладали другие подчинённые Ржавого, как и он сам — человечность. Никогда Малыш не пускал свои монструозные кулаки в ход, если ситуацию можно было решить запугиванием. И даже не умея поступать по–другому, он старался избегать насилия, по одному ему известным причинам. И именно это стало для Гриса ключевым фактором — Малыш был единственным, кому он решил сохранить жизнь.
Духота и стойкий запах пота и алкоголя вырвали бандита из размышлений, когда он продвигался вглубь притона. Откуда–то грохотала музыка, доносился смех, крики, и даже стоны. Логово преступников жило своей обыденной, не отягощённой моралью и законами жизнью. Грису был противен тот факт, что он, пусть и против своей воли, был частью этого сброда. И от мыслей о том, что скоро эти нелюди утонут в собственной крови, на потрёпанном жизнью лице проскакивала едва заметная, хищная улыбка.