Ради него она готова на всё.
Наступила долгая пауза. Затем, внезапно, лезвие полоснуло её по коже. Чётко и быстро, отработанным движением. Это произошло так стремительно, что она и ахнуть не успела, как всё закончилось.
— Даже если эта “лучшая версия” меня — чудовище? — прошептал он, когда кровь разлилась по её животу и потекла вниз.
У нее перехватило дыхание.
— Особенно если это так, — ответила она.
Его губы коснулись ее кожи, целуя порез. Затем прижались к ее рту. Она ощутила соленый медный привкус, и зарылась пальцами ему в волосы, привлекая ближе к себе.
— Ты бы и впрямь это сделала, — выдохнул он ей в ухо, стянув у нее с головы футболку. — Помогла бы мне её убить. Вот так просто.
— Да, — пообещала она, цепляясь и дергая его за рубашку. — Я сделаю для тебя всё.
— Я тебе верю. Правда. Правда верю.
— Хорошо.
Эмма никогда в жизни никого не хотела так сильно, как Чёрча. Это было похоже на постоянную, непрекращающуюся боль. Когда он к ней не прикасался, не был внутри нее, она чувствовала дискомфорт. Пустоту.
Что касается Чёрча, он подобного впечатления не производил. Ему явно нравилось ее трахать, и он делал это так часто, насколько позволяли обстоятельства, но так или иначе, до той ночи она не могла сказать наверняка.
Однако сейчас всё было по-другому. В его прикосновениях чувствовалось отчаяние, в поцелуях — страсть. Он тяжело дышал, как будто не мог отдышаться. Как будто его сердце вышло из-под контроля, как и её.
— Поверить не могу, что ты позволила мне это сделать, — выдохнул он, снова скользнув губами к ее ране и стаскивая с нее джинсы.
Эмма быстро расстегнула его рубашку, а затем уставилась на голову Чёрча, на то, как он прокладывал дорожку из поцелуев вдоль изгиба ее бедра.
— Только тебе. Такое я позволила бы сделать только тебе, — произнесла она, проводя пальцами по его волосам.
Он скользнул языком ей между ног, от чего у нее невольно закатились глаза, а затем стал вновь подниматься вверх, осыпая поцелуями ее тело.
— Только мне, — повторил он, расстегивая свои джинсы.
— Потому что я люблю тебя, — выдохнула она.
Чёрч кивнул, и она почувствовала, как его пальцы сжали её руку и притянули к его твердому, как камень, члену.
— Знаю, Эмма. Боже, думаю, именно это мне и нравится в тебе больше всего, — прошептал он. — Я хочу, чтобы ты всегда меня любила.
— Я буду любить тебя, Чёрч. Думаю, я всегда тебя любила, с того самого момента, как впервые увидела, — призналась она.
Эмма исповедалась бы ему и в большем, рассказала бы ему всё. Всё. Но водя ее рукой вверх-вниз по своей эрекции, он снова начал ее целовать, и ее рот заполнил его язык.