Карпов как раз гневно швырнул какие-то листы, исчерканные красным, перед Елисеем, и навис над ним черным коршуном. Дорохов, насупившись, сидел за столом в окружении друзей-«зазнаек». Карамзина осуждающе покачала головой, бормоча под нос: «Бедный мальчик».
- Повторяю - до вечера... «ваше высочество».
- Переделаю. сэр, - злобно процедил Дорохов, буравя Демона прозрачными глазами.
Профессор размашистым шагом вышел из библиотеки, в которой повисла такая гробовая тишина, что слышалось сердце госпожи Разиной, заходящееся от восторга. Вот она, мечта местного цербера. Ей с Карповым надо работать в паре.
Елисей низко склонился над исчерканными листами, его товарищи тактично рассосались по соседним столикам, а Карамзина вдруг взяла. и закатила глаза.
- Идиот, - решила меня добить аристократка.
- Который? - хрипло уточнила я.
- Который вышел, - подтвердила мои опасения Карамзина. - Ненависть - опасная вещь. Бьешь вроде прицельно, но страдают все вокруг.
- Вы думаете, профессор ненавидит Елисея? Но за что? Дорохов ведь аристократ и зазнай. В смысле, Андрей Владимирович курирует его отделение.
- Мало ли, что Андрей Владимирович курирует, - дама красноречиво фыркнула. - И нет, моя дорогая, Карпов ненавидит вовсе не Дорохова. Хотя едва ли сам это понимает.
Силясь как-то расшифровать ее намеки, я наморщила лоб. Но ничего не вышло.
- Профессор видит в этом мальчике себя. Прежнего. Заносчивого выскочку, «принца» по магической крови, единственного наследника княжеского рода. Если вам интересно, каким был ваш преподаватель десять лет назад, - просто приглядитесь к Елисею. Надменный, ничего вокруг себя не замечающий, воспринимающий свое высокое положение как данность. Берущий все, что захочет. И при этом ничего особо не желающий. Скучающий от собственной власти.
- Дорохов не такой!
- Правда? - удивилась Карамзина. - А выглядит таким. Во всяком случае, в глазах Андрея. С друзьями - Фридрихом и Кристианом - они по молодости натворили немало дел. Удивительно, как все трое живыми остались.
Я так поразилась откровениям аристократки, что не заметила, как сгрызла кончик ручки до основания.
- Дурацкая привычка, - кивнула на зажатое в зубах перо Карамзина, и я спешно выплюнула искромсанную добычу.
- П-простите... Леди из меня не вышло.
- Я заметила.
- И что, вокруг Андрея. Владимировича. в молодости так же вились стайками девицы?
- Он этого не поощрял, но и не отвергал. Так что да, вились, и еще как. Одна была крайне настойчивой, но Карпов. Он всегда был глыбой льда. Холодной, пассивной. Никогда не проявлял инициативы. Не помню, чтобы мальчик хоть за кем-то ухаживал. Скорее, позволял себя любить. Джине, Эми.