Шок, недоверие и даже ужас отразились на лице мужчины. Переваривал.
Я же рассеянно погладила покрывало, вздохнула. Вот он, новый, увлекательный опыт буквального сожительства с мужчиной, да еще и на одной кровати.
Не то чтобы в моей жизни до этого все шло по-монашески целомудренно, но вот как-то сложилось, что парни у меня были, а до самого главного не доходило. Наверное, характер у меня и вправду отвратительный, потому что все ухажеры сбегали через месяц-другой «конфетно-букетного» периода.
Я не спешила пускать их в постель, а они – доказывать серьезность намерения туда попасть.
Вот в самом деле!
Я, конечно, не кичилась своей девственностью и непорочностью, но и до свадьбы особо беречь не собиралась – в двадцать первом веке живем. Просто хотелось сделать «это» правильно, чтобы потом не вспоминать всю жизнь, воспринимая психологической травмой неудачного опыта.
И вот я, можно сказать, докатилась. Бэдфорд, другой мир, постель и ультиматум – «до свадьбы ни-ни».
Причем и я, и он понимали – никакой свадьбы не будет. Смешно же.
– Так и будем молчать? – наконец спросила я, когда пауза затянулась.
– Нет, – ответил рьен. – Но я все еще пытаюсь осознать свое «помолвленное» положение.
Я хихикнула.
– Рано или поздно оно бы по-любому вас догнало. Я еще не самый ужасный вариант.
Рассел скользнул по мне тоскливым взглядом кота, у которого забрали сметану из-под носа, и тяжело вздохнул. Кажется, он искренне считал и надеялся, что рано или поздно ему со мной «обломится».
– Вы самый экзотичный… – произнес он, и тут в двери комнаты постучали. – Кто?
– Господин Бэдфорд, – раздался голос экономки Бэллы, – вас и рье Батори приглашают к ужину. Вы спуститесь?
И столько уважения прозвучало в каждом слове, что я даже впечатлилась тем, как до «жабы» быстро доходят уроки. Неужели и в самом деле решила, что я могу ее сожрать?
– Сейчас будем готовы, – откликнулся Бэдфорд, переводя взгляд на меня. – Анна?
– Надеюсь, нас не отравят, – мрачно отозвалась я.
Столовая оказалась большим, освещенным свечами залом. Светлые стены, минимум предметов интерьера и длинный стол, накрытый белой скатертью. Посуда оказалась белой, а приборы – серебряными. И если бы не аромат мяса, витавший в воздухе, я бы решила: кормить нас станут льдинками и мороженным – уж слишком яркой была ассоциация с замком Снежной королевы.
Кристофф с его блондинистостью и холодностью вполне походил на сказочную злодейку.
Из всего «образа» выбивалась только вазочка с разноцветными карамельками, стоящая ближе всех блюд к хозяину дома. Слишком яркий, не вяжущийся со всем остальным акцент.