— Это ты меня поцеловал!
— Я бы никогда не пал так низко, — возразил он.
— Нет? Ты только что это сделал. Я спала! А проснулась от того, что ты моим телом занялся! — Он уставился на неё и в неверии мотнул головой. — Кто на кого залез? Не я пихала язык тебе в глотку! Не я раздвигала тебе ноги! И уж точно не я была инициатором. Я спокойно спала, пока ты не превратился в супер-извращенца.
— Готовься уходить, — прорычал он.
— С огромным удовольствием, вот только я привязана к ослу! — со злостью бросила она. В её фиалковых глазах пылал гнев. Её метки загорелись, пульсируя силой, которую Сиара натянула, как одеяло безопасности, на себя. Блейн медленно скользнул взглядом по ним, а затем уставился ей в глаза.
— Пора уходить. Магия возвращается, — прорычал он, двигаясь на выход и дёргая за собой Сиару. — Чёрт! — ругнулся он, развернулся и развязал узел. — Будь готова к моему возвращению.
— Я готова. Мне просто нечего собирать! — прошипела она. — Не забывай, я здесь не по своей воле, и паковать мне нечего!
— Сверни меха и сложи в сумку, — приказал он.
— Теперь ты считаешь меня своей горничной? — Оскорблённая, она отшатнулась. — Сам собери свою чёртову кровать! И в следующий раз держи свои заколдованные губы при себе, Блейн. Я лучше поцелую свинью, чем тебя.
— Вот как? — Он холодно рассмеялся. — А я почти уверен, что ты не бездействовала и сплетала свой язык с моим. Может, и не ты мне снилась, но ты мне отвечала.
— Может, и мне кто-то другой снился! — выдала она, стиснув руки в кулаки.
— Пакуй меха или в следующем лагере будешь спать привязанной к дереву.
Сиара потёрла глаза и посмотрела на толстые меха и крошечный мешок. Она никогда в жизни ничего не собирала, а использовала гламур, помогающий решать все проблемы. Магия делала всё за тебя.
Сиара слушала удаляющиеся, тяжёлые шаги Блейна. Он оставил её одну разбираться с мехами. Она поднесла руку к распухшим от поцелуев губам и уставилась на кровать, словно та во всём виновата. Может, — обольститель Фейри, мастер в искусстве обмана и соблазнения невинных женщин? Да, именно таким он и должен быть, как иначе объяснить её реакцию? Словно он — огонь, который согревал, а она — лёд, который таял и превращался в лужу у ног его надменного величия.
Она опустилась на колени рядом с мехом и принялась за утомительную работу, представляя, что это его она сворачивает и запихивает в маленький мешок.