Я: Ты могла бы написать мне, чтобы я знал.
Алекс: LOL, я не думала, что должна.
Я: Знаешь, мне разрешено выходить только один раз в неделю, и сегодня не та ночь. Я нарушаю правила, чтобы встретиться с тобой, а ты даже не потрудилась прийти.
Алекс: Твои соседи по комнате, кажется, не возражают против нарушения правил.
Я: А?
Алекс: Дикая догадка, что ты со своими соседями? Ты оказался на той вечеринке?
Я: Да, но я собираюсь свалить. Слишком многолюдно.
Алекс: А тебе это не нравится?
Я: Нет, не тогда, когда я должен был остаться дома сегодня.
Алекс: Так ты направляешься домой?
Я: Да.
Алекс: К.
К? Какого хрена? Раздраженный, направляюсь к двери, злясь, что Алекс не потрудилась сказать мне, что она осталась дома, а потом сделала вид, что ей все равно, что я вышел.
Чертовски грубо и неуважительно; я должен был знать, что она собирается бросить меня.
Я так мало знаю о женщинах и их играх с головой, но должен был знать, что это произойдет. Боже, я такой тупой.
Решив уйти, я, наклонив голову, проталкиваюсь сквозь толпу к двери. Останавливаюсь на крыльце, чтобы отправить Гандерсону и Джонсону сообщение, зная, что им насрать, что я уже ухожу.
Кладу телефон в карман и начинаю спускаться по ступенькам студенческого общежития. Я не могу выбраться отсюда достаточно быстро.
— Эй, — раздается голос позади меня. — Куда ты идешь?
Остановившись на нижней ступеньке крыльца, я колеблюсь, прежде чем повернуться к дому.
Она стоит на крыльце, прислонившись бедром к массивной белой колонне, ее огненно-рыжие волосы и темно-красные губы блестят в свете ламп. Глядя на меня сверху вниз, губы изогнуты в хитрой улыбке.
Она не может говорить со мной.
Покачав головой, я собираю свои чувства, разворачиваюсь и продолжаю идти.
Ее голос снова останавливает меня.
— Я с тобой разговариваю.
Засовывая мобильник в задний карман джинсов, я наблюдаю, как красивая девушка с вечеринки опирается локтем о белую колонну, одна лодыжка небрежно обхватывает другую, когда она стоит там со стаканом в руке.
Она делает еще одну попытку.
— Не веселишься?
Я позволяю своим глазам изучить длину ее бедер и длинных ног, задаваясь вопросом, такие ли они шелковистые, как выглядят. Осматриваю эти ноги и черные пробковые босоножки, застегнутые на лодыжках.
— Я, э-э, ждал кое-кого, кто не потрудился прийти.
— Облом. — Она смотрит вниз, в темный двор. — Не хотелось одеться в тогу?
— Нет. А тебе?
— Нет, я здесь не поэтому.
— Почему ты здесь?
Эти красные блестящие губы изгибаются в лунном свете.
— Парень.
Очевидно. У таких девушек всегда есть парень.
Она, кажется, оценивает меня; даже в темноте, я чувствую, как ее глаза бродят по моему телу.