«Я бы, наверное, трахнула его, будь у меня такая возможность, но насколько неловким будет изучение Библии после этого?»
Лорел
Я его погуглила.
Я не могла остановиться, не хотела.
Галерея изображений Ретта заполняет экран моего компьютера, почти каждая его маленькая фотография в борцовском синглете. Фотографии Ретта младшего школьного возраста. Три победы в чемпионатах штата, отмечаю с гордостью. Рука поднималась после каждой потной победы, иногда ее поднимал тренер или рефери.
Он в фиолетово-желтой синглете из Луизианы. Несколько командных фотографий. В окружении товарищей по команде в тренировочном зале.
Согнувшись в том, что подписано как «защитная стойка».
Там так много его фотографий и статей, что я могла бы часами сидеть и щелкать по ним.
Мое лицо горит от воспоминаний о Ретте в его борцовском костюме, от вида его мускулистых, потных мышц, становящихся все более очерченными с каждым годом.
Защита челюсти и ушей.
Его бедра.
О, Боже мой, его бедра.
Его член под эластичным материалом.
Я смотрю на это место между его ног, прижимая к себе монитор, изучая экран, как извращенка, как похотливый подросток.
Предполагала, что у него великолепное тело, но видеть его полуголым?
Господи, у меня от него трусики мокрые.
Я увеличиваю изображение Ретта: он заложил руки за голову, переводит дыхание, на груди блестит пот под яркими огнями стадиона. Его мускулистые бицепсы напряглись. Вены вздулись от повышенного адреналина.
Обтягивающий черный спандекс, который так мало оставляет воображению.
Чувствительный бугорок между моих бедер пульсирует, и я сжимаю ноги вместе, чтобы облегчить давление, нарастающее там.
Этот сеанс фотопросмотра, серьезно, лучше, чем порно.
Дело только в этом парне? Он настоящий, досягаемый и живет всего в девяти домах отсюда.
Я представляю, как мы могли бы красться мимо наших соседей. Представляю, как он влезает в мое окно и будит меня, уткнувшись лицом мне между ног. Его руки скользят по моей коже, под рубашкой, в белые шорты.
Представляю, как я запускаю руки под лямки этой черной майки, скольжу ими вниз по его мускулистым бицепсам, руки тянутся вниз по влажной, покрытой потом груди.
— Эй, что ты делаешь? — Мой сосед по комнате стоит в дверях, упершись рукой в дверной косяк, выгнув брови.
— Боже мой, Донован, Господи Иисусе!
— Напугал тебя, да? Что ты здесь делаешь?
— Ничего! Господи Иисусе. — Черт, я это уже говорила? — Ты меня до смерти напугал. Ты никогда не стучишь?
Я захлопываю ноутбук с глухим стуком, сердцебиение ускоряется в тревожном темпе.