Боже всемилостивый, это невозможно! Я лишила жизни живое существо. Это было просто ужасно и не укладывалось в моей голове. Я просто не представляла, что с этим делать. Да, я не видела этого, но мое воображение работало слишком хорошо, поэтому перед глазами так и вставала картинка того, как незнакомый человек начинает в одно мгновение истекать кровью.
— Он хотел убить меня, — прошептала я, отрывая руки от лица и начиная часто моргать. — Я защищалась. Защищалась. В этом нет ничего такого. Он хотел убить меня.
Убеждения нехотя, но работали. Постепенно слезы остановились, а сердцебиение замедлилось, хотя я точно знала, любое неосторожное слово может спровоцировать новый виток.
Вздохнув так глубоко, что заболели легкие, я выдохнула и принялась вытирать лицо одеялом. Сомневаюсь, что это поможет — глаза наверняка красные, — но мне не хотелось, чтобы кто-нибудь видел мои слезы.
В этот момент в комнату тихо постучали. Вздрогнув, я спрятала руки под одеялом, словно только что занималась чем-то предосудительным. Тихо чертыхнувшись, немного привстала, чтобы не лежать, а слегка сидеть, а потом разрешила войти.
После этого дверь открылась и в комнату осторожно вошла Глория, выглядевшая так, будто это ее ночью пытались убить. Глаза красные, под ними тени, губы искусаны. Да и вообще, вся она выглядела встрепанной, будто только что вылезла из постели и забыла при этом причесаться.
— Глория, что с тобой? — спросила я, выбрасывая из головы все свои переживания. По крайней мере, попыталась. Стоит признать, что почти получилось. Истерика отступила, хотя волнение всё еще заставляло руки слегка подрагивать.
— Госпожа? — Глория посмотрела на меня так, будто сомневалась в моем существовании. — Господин капитан велел принести вам завтрак.
— Да? Но я… — заговорив, я запнулась, прислушиваясь к себе. К моему удивлению, я была голодна. Только подумав об этом, поняла, насколько сильно хочу есть. Даже голова слегка закружилась. На секунду мне почудилось, что в комнате пахнет жареным мясом. — Мне бы хотелось печени и свежих яблок, — сказав, я сглотнула. — И пусть печень не сильно жарят.
— Х… хорошо, госпожа, — запнувшись на короткий миг, Глория быстро поклонилась и вышла в коридор, тихо и медленно прикрывая за собой дверь.
Выдохнув, я полежала без движения пару минут, бессмысленно смотря на потолок, а потом пошевелилась, отслеживая свое состояние. Оно, однозначно, было намного лучше, чем после моего пробуждения.
Приподнявшись, помогая при этом себе руками, я села, подложив себе под спину подушку. Заинтересованно оглядев сначала руки, я оттянула ворот рубашки и попыталась рассмотреть грудь. Учитывая, что боль я ощутила именно в ней, значит, повреждение каким-то образом было нанесено в эту область. Меня волновала рана, которая должна была остаться после вчерашнего. Не хотелось бы иметь в таком месте шрам. Впрочем, в любом другом тоже не хотелось бы.