— Я тоже не совсем понимаю сейчас, — признался Кормак. — Ваш отец всегда описывал вас, как нежную особу, которой — не поймите меня неправильно, миледи — нет дела до реальности, — произнес Фергюсон, явно стараясь оправдаться в моих глазах.
— Да, все верно, — поддакнул управляющий. — Я и сам вчера удивился, когда увидел вас. Вы, несомненно, обворожительны, миледи, но совсем не похоже на то оторванное от мира создание, каким всегда описывал вас наш друг.
Взгляд капитана стал еще более заинтересованным. Взглянув на него неодобрительно, я подумала, что этому человеку сейчас не хватает только попкорна.
— Господа, последний раз я видела своего отца в девять лет, — сказала я холодно, непроизвольно распрямляя плечи сильнее. — За все эти годы он ни разу не приехал ко мне. Откуда он мог знать, какая я на самом деле?
— Но… — Фергюсон нахмурился, торопливо вытирая лоб, — он всегда рассказывал о вас так, будто…
— Знал все с точностью, — закончил за него управляющий.
— Если он к вам не приезжал, значит, ему кто-то рассказывал, — подвел итог капитан. — И, видимо, качественно искажал реальную картину мира, точно так же как и с миниатюрами. Кстати о них, — достав из кармана небольшую коробочку, похожую на портсигар, Эллингтон открыл ее и передал мне.
Внутри коробочки можно было увидеть мой портрет. На этот раз, на нем действительно была запечатлена Бриана. И теперь я понимаю, почему капитан при первой встрече не узнал меня. Я на изображенное создание походила мало. Бриана действительно выглядела неземной и эфемерной. Мечтательный и слегка отсутствующий взгляд, мягкое выражение лица, низко опущенные плечи, чарующая полуулыбка, едва уловимый наклон головы, почему-то дарующий образу загадочность. Светлые оттенки в одежде только подчеркивали это неземное впечатление, как и цветы, окружающие тонкую фигуру.
Я смотрела и понимала, что никогда не смогла бы стать вот такой — нежной, беззащитной, мягкой и словно воздушной. Бриана была на самом деле красивой. И дело не во внешность, а в наполненности. Она словно светилась вся, излучала спокойствие и умиротворенность.
— Этой мой портрет, — оторвав взгляд от миниатюры, я посмотрела на Эллингтона. — Вот только я не помню, чтобы кто-то просил меня написать его, — качнув головой, я нахмурилась. В памяти Брианы действительно не было такого эпизода.
— Это тоже довольно подозрительно. Если вы не помните, это может означать только то, что художник писал вас по памяти. Вероятно, он увидел вас в подобном состоянии, — капитан кивнул на миниатюру, — и вдохновился. Но я хотел сказать вовсе не об этом. Вчера, когда я показывал вам портрет вашей матери, который мы нашли в кабинете, то на картине внизу была подпись.