«У Дара есть геге?» — спросил Теодор, заставляя себя говорить ласково.
Дар кивнул.
«Дар любит геге?»
«Да, Дар любит геге больше всех!» — Дар усердно закивал.
«Тогда будь хорошим мальчиком. Дар сейчас болен и не может увидеться с геге. Если будешь смелым и позволишь себя вылечить, сможешь увидеть геге». Теодор улыбнулся.
«Правда?» — Дар всхлипнул, но его лицо озарила надежда.
Теодор удержался от того, чтобы отвернуться, и ответил дрожащим голосом: «Да… Это правда…».
«Хорошо, Дар будет хорошим мальчиком. Дар больше не будет плакать». Он заставил себя прекратить плач, и поток слез остановился.
«Такой хороший ребенок…». Теодор больше не мог этого выносить и отвернулся. Его сердце билось часто, а рука с сигаретой тряслась совсем не подобающим для хирурга образом.
* * *
«Никогда бы не подумал, что я, аморальный хирург, лечащий людей только за деньги… буду здесь самым приятным человеком». Теодор цинично посмеялся над собой. Если бы это сказали семьям тех, кого он бросил умирать, они бы ни за что не поверили.
Теодор затянулся сигаретой и ругнулся: «Какого хрена тут творится? Ему же всего семь лет!»
* * *
«Арррррррррргх!»
Дар сдерживал крики боли и старался молчать. После операции болела каждая косточка. Ему дали совсем немного времени на восстановление перед следующей порцией боли. Даже взрослый не выдержал бы то количество страданий, которое досталось ребенку, не достигшему и десяти лет…
Дарен падал много раз, и все, что ему оставалось — встать, чтобы снова упасть. Дарену не нужна была чужая поддержка. Он сам заставлял свое тело держаться. Вскоре его конечности стали казаться чужими; в каждом движении чувствовалась сила и уверенность. Несколько раз ему казалось, что он готов сдаться…
«Надо быстрее поправиться, чтобы увидеть геге!». Дарен заполнял голову такими мыслями. Он уже ничего не помнил кроме улыбки геге.
Но этого образа было достаточно, чтобы заставлять его подниматься снова.
* * *
«Доктор Теодор, а через сколько операций Дар совсем поправится и сможет увидеть геге?»
Как давно он последний раз видел геге?
Ощущение времени совсем покинуло Дарена. Раньше он считал дни по визитам геге, а года — по его подаркам на день рождения. Теперь же он даже не знал, сколько ему лет.
Руки Теодора тряслись, когда он заставлял себя улыбнуться. «Это последняя, честно».
«Правда?» — голос Дара был полон волнения. Он мало говорил. Эта привычка вырабатывалась годами. Он молчал, пока люди в белых халатах не спрашивали его об экспериментах. Единственным, кто разговаривал с ним просто так, был Теодор.
«Это действительно последняя операция», — Теодор затянулся сигаретой. Последняя операция по внедрению микрочипа в его мозг. После этой операции, Дарен уже не будет человеком; он превратится в бездушного робота. Дар исчезнет навсегда, останется Темное Солнце.