Однако Даге без труда перехватил мою ногу своей второй свободной рукой, после чего в моё тело хлынула ещё одна мощнейшая волна энергии льда. Пронзивший моё тело холод был столь невыносим, что я непременно закричала бы от боли если бы моё горло к этому моменту уже не было заморожено и не лишилось возможности издавать какие-либо звуки.
Ты хочешь убить меня, Даге? Почему? Ты действительно желаешь… задушить своего ди-ди?
Взгляд Даге был прикован ко мне, и в его глазах я видела лишь жгучую ярость и ненависть, однако медленно, но верно его выражение начало смягчаться, постепенно превращаясь в замешательство. Внезапно его глаза расширились в шоке, после чего он выдавил дрожащим, словно сам не решался в это поверить, голосом:
— Ш-шую?
Но откликнуться я, разумеется, не могла.
Он опустил взгляд на собственную руку и спешно разжал хватку на моём горле. В тот же миг поток тёплого воздуха хлынул в моё замороженное горло, и какое-то время я могла лишь, свернувшись от холода в клубок, болезненно откашливаться. Даге же при этом принялся в панике похлопывать меня по спине:
— Шую, это правда ты? — он примолк, после чего вновь с замешательством переспросил. — Это ведь действительно ты, не так ли?
В рот мне ногу, да, Шерлок. Кем ещё я могу быть? Шуюн?
Через какое-то время моё горло, наконец, немного восстановилось, и я смогла приподнять голову. Даге зачарованно глядел на меня, словно уже лет восемьсот не имел возможности видеть непревзойдённую красоту лица своего собственного ди-ди.
— Шую?! — вновь воскликнул он с таким видом, будто по-прежнему не решался поверить своему счастью.
Да что с тобой не так, Даге? Сначала ты остервенело душишь человека, лишая его голоса, а затем кричишь, требуя от него ответа. Я закатила глаза к небу и едва слышно выдавила хриплым голосом:
— Ага.
Услышав мой ответ, Даге тут же потянулся было вперёд, однако я в страхе тут же поползла назад, прикрывая от него своё горло. Не души меня больше! Ещё одного подобного опыта моё горло уж точно не переживёт!
Даге мгновенно застыл, очевидно, не понимая, почему я избегаю его прикосновения. Его лицо даже вновь на секунду исказилось яростью, но затем его взгляд переместился на мои руки, которыми я обвила своё пострадавшее горло, и вспыхнувшая было злость мгновенно потухла, сменившись выражением самобичевания.
Даге убрал назад руку и бросил попытки приблизиться ко мне. Вместо этого он нахмурился, задумавшись над чем-то, после чего выпалил:
— Шую, кто я для тебя?
…У Даге что, мозги от холода заклинило?
— Даге, — озадачено пробормотала я. Он ведь не мог тоже потерять свою память, так ведь? Невозможно. Он ведь зовёт меня «Шую», так что, очевидно, осознаёт, кем я являюсь.