— Коварства нет, но постоянство чуждо духу твоему. Все слезы о тебе, безмолвной грустью в сердце отзываются... Нравится? Для тебя сочинил, — похвастался развратник, томно дыша мне в шею.
— Не стыдно вам присваивать творчество давно почившего поэта, господин? — возмутилась я столь бесцеремонным издевательством над литературным трудом своего любимого писателя.
Незнакомец растерялся, а его руки замерли на талии. В темноте ниши я не видела лица, только очертания. Наверняка нахал удивился, поскольку сразу же резко отпрянул и выдохнул:
— Ты кто такая?
— А вы? — спросила я в ответ и нахмурилась.
— Где Мали? — проигнорировал вопрос незнакомец.
При чем здесь Амалия?
— Далия! Где носить эту дуреху? Ничего доверить нельзя. И почему нет слуг?!
Голос кузины — гром в ясном небе. Следом послышались шаги на лестнице. К нам спешили, и времени спрятаться не было совершенно. Тем более, когда Амалия подошла и направила свет магической лампы в нашу сторону.
Интересно, почему я не слышала шагов кузины?
— Ваше высочество?!
Резко повернувшись к своему «кавалеру», я вздрогнула и подтянула халат, сползший с плеч. Разглядывая лицо того, кто стоял передо мной, мысленно застонала: светло-зеленые глаза, взъерошенные каштановые волосы младшего сына нашего славного короля Агора. Явно не то, что я ожидала увидеть.
А затем сестра заорала, оповещая весь этаж о находке.
— Возмутительно! Какое бесстыдство!
Госпожа Сорель ходила из угла в угол, пока мы сидели, как узницы перед казнью. Плечи расправлены, осанка ровная. В школе благородных девиц нас привязывали веревкой к спинкам стульев. Хотел или нет, а сидеть прямо учились, дабы избежать подобных наказаний. Волос единорога, используемый в качестве основного материала для изготовления таких веревок, был очень плотным и жестким. Невозможно разрезать обычными ножницами, поэтому шансов на освобождение было мало. Мы пытались, честно, ничего не вышло.
— Как ты могла, Далия? Окончательно потеряла стыд? И где! В королевском дворце перед свадьбой его высочества занималась непристойными для девицы делами с... — госпожа Сорель осеклась, дабы перевести дух, — младшим принцем!
Я бы поспорила, кто и кем занимался, но ничего говорить не стала. Все равно никому не было дела. Скандал разразился в тот момент, когда бестолковая Амалия заголосила во всю мощь своих связок. Естественно, что на крики слетелся весь дворец: благородные леди в чепчиках, уважаемые лорды в ночных колпаках, а с ними полусонные гвардейцы, любопытные служанки и разгневанный король.
О, как же негодовал его величество! Агор Второй Трастамара был в ярости. Мне казалось, он убьет своего нерадивого сына под гобеленом, где изображено славное сражение при Ло-Перемье. Символично, ведь рядом висел другой: «Король Агор Первый убивает сына-предателя».