Из пяти платьев, которые она взяла с собой в примерочную, девушке глянулось лишь одно: бледно-голубое, из тонкого, но теплого трикотажа, оно красиво облегало ее женственную фигурку, мягко подчеркивая округлости груди, бедер и ягодиц.
Рукава длиной три четверти без рюшей, воланов и кружев гарантировали, что они не будут выступать из-под манжет белого медицинского халата. Вырез-лодочка небольшой глубины показывал выступающие края ключиц и ямочку между ними. В этой ямочке будет очень мило смотреться белая жемчужинка на тонкой серебряной цепочке – единственное украшение, которое осталось у Кристины в память о матери.
Вспомнив о маме, Крис привычно закусила нижнюю губу. «Не сейчас!» – приказала себе строго.
Кристина осиротела девять лет назад.
Ей тогда было пятнадцать, и она уже училась в медицинском колледже. Мать уехала в очередную командировку, оставив Кристину под присмотром бабы Маши – соседки по коммуналке.
Баба Маша, в прошлом – учительница младших классов, своей семьи не имела, и всю свою любовь подарила соседской девочке: прилежной, умненькой и очаровательной. Оставляя дочку на соседку, мама Кристины всегда была спокойна, знала: бабушка Маша не подведет. Накормит, напоит, а если вдруг придется – то и полечит, и накажет.
В командировки мама Лена уезжала часто, намного чаще, чем хотелось бы маленькой Кристе. Из одной командировки женщина так и не вернулась. Погибла при попытке ограбления аптеки, в которую ее отправили с ревизией.
Бабе Маше опеку над пятнадцатилетней девочкой-подростком государство не доверило, и студентка медицинского колледжа неожиданно переехала из бедной, но родной коммуналки в детский дом.
Там Кристине пришлось непросто.
Детдомовцы возненавидели ее, домашнюю девочку, за то, что целых пятнадцать лет у нее была любящая и заботливая мама. За то, что каждые выходные Кристину забирала к себе баба Маша. За то, что Крис упорно шла к своей мечте – получить профессию, стать хорошей акушеркой, вернуться в свой дом, к бабе Маше, и забыть о трех годах в детском доме, как о кошмарном сне…
За эти три года открытая, общительная девочка превратилась в настороженную, недоверчивую, всегда готовую к драке девушку, в каре-зеленых глазах которой горел злой огонек непокорности.
«Никто и никогда не будет диктовать мне свои правила! Никто не отнимет у меня свободу и все, что мне дорого! А если ты сдался, уступил, согласился на чьи-то условия – ты уже проиграл!» – вот те уроки, которые вынесла Крис из своего прошлого.
Теперь, по прошествии лет, горе превратилось в тупую тоску по матери, а ожесточенность – в твердость характера. Крис научилась жить со своей болью и только необыкновенно чуткий, сторожкий сон да ночные кошмары напоминали порой о том, что ей пришлось перенести.