В процессе эволюции всегда легче преобразовать уже имеющиеся органы и ткани к новым условиям обитания, нежели специально образовывать какой-то новый орган.
Поэтому, если вдруг появится в природе место, благоприятное для роста гипотетического «лишайникового дерева», то оно будет занято высшими растениями гораздо быстрее, чем лишайники образуют необходимые для жизни в виде дерева органы и ткани. Даже при вымирании цветковых растений папоротник быстрее дорастёт до размеров дерева, нежели лишайник — до размеров папоротника. Условия для конкуренции слишком неравные, и они явно не в пользу лишайников.
«Почти все цветковые растения вымерли, их сменили лишайники, которые стали способны вырасти вертикально вверх до размеров кустарников или невысоких деревьев» — это высказывание палеоботаника Брюса Тиффни весьма меня озадачило. «Похороны» цветковых растений, думаю, наступят не столь уж и скоро. Выше я уже сказал, что нужно сделать лишайникам, чтобы стать деревьями, и когда это случится. Считаю, что цветковые растения достаточно конкурентоспособны именно потому, что они развиваются гораздо быстрее прочих. У голосеменных растений медленно происходит оплодотворение. Мхи и папоротники в своём жизненном цикле на некоторых стадиях развития зависят от наличия капельно-жидкой воды. Это делает данные растения уязвимыми и ограничивает места их обитания. И в то же время цветковые растения обладают поразительной гибкостью. Некоторые из них успевают за считанные дни и недели пройти жизненный цикл от семени до плодоношения. Цветковые растения освоили практически все пригодные для растений места обитания: от гор до берегов ныне ледяной Антарктиды. Они есть и на солончаках, и в сухих пустынях, в пресных водах и даже в море, где вода, а не ветер переносит их пыльцу. Именно способность к адаптации и быстрый темп смены поколений и позволил цветковым растениям стать доминирующими во флоре Земли. А среди тех же хвойных, например, нет ни одного травянистого или водного растения. Древовидные папоротники не освоили умеренных широт Северного полушария с их холодными долгими зимами. А мхи не живут там, где кактус или саксаул процветает.
Массовое вымирание не происходит за один день, как какая-нибудь библейская катастрофа. Это процесс, последствия которого затягиваются на сотни и тысячи лет. За это время вымирают или сокращают область обитания и численность одни виды, зато бурно развиваются другие, приспособленные к экстремальным условиям. Представители любого вида не исчезают мгновенно за один день, просто численность вида медленно и неуклонно меняется. И у видов, поколения которых сменяются быстро, есть шанс приспособиться — носители мутаций, ставших благоприятными в изменившихся условиях, восстанавливают численность вида и захватывают освободившиеся места обитания. Поколения лишайников сменяются медленно и неспешно — их колонии могут существовать сотни и тысячи лет. Поэтому лишайники просто не успеют захватить освободившиеся экологические ниши, что является главным условием нового видообразования. Экологическая ниша лишайников — те места обитания, где никто, кроме них, жить не может. Это камни, гарь, скальные осыпи. Лишайник — это пионерная растительность, с трудом переносящая конкуренцию. Он отличается крайне медленным ростом, и в большинстве случаев, когда условия становятся приемлемыми (например, накапливаются частицы почвы), его быстро сменяют мхи и цветковые растения. И лишь там, где высшие и споровые растения по каким-то причинам жить не могут, лишайники существуют долгое время. Поэтому и в будущем лишайнику не дадут вырасти более удачливые «соседи».