Именно она была моей личной наставницей во время моей учёбы в военной Академии, тогда как Кора муштровал больше дядя.
Надо ли говорить, что с тётей у нас отношения сложились самые близкие. Особенно с учётом того, что, зная историю их с дядей любви, я всегда в какой-то мере чувствовала с ней родство душ. Тоже ведь влюбилась ещё девчонкой в мужчину гораздо старше себя. Вот только в отличие от них двоих моя история вряд ли закончится совместным счастьем.
Вот и сейчас мне банально хочется поговорить, поделиться, посоветоваться. С кем, как не с ней? Только нужно сначала две пары детских ушей переключить на что-нибудь другое.
Кузенов на первый взгляд нигде не видно, но, подходя ближе, я улавливаю доносящиеся с густой кроны над скамейкой тихие заговорщические шепотки, сопровождаемые ещё более тихим хихиканьем. Ага. Прячемся, значит.
– И вот почему ты не соглашаешься поставить здесь беседку? – интересуюсь я, садясь рядом с любимой тётей.
– Беседка у меня есть. В другом углу сада, – закладывая страницу книги, поднимает голову Скар и приветливо улыбается мне. – Там мы с Тьеном иногда с удовольствием… сидим общаемся по вечерам. А эту скамеечку я просто очень люблю ещё с дества и не хочу её менять на беседку. Здравствуй, Мэл. Что это у тебя? – она окидывает заинтересованным взглядом мои покупки.
– Здравствуй, Скар. Да вот хотела любимых кузенов порадовать интересной новой игрой и лакомствами из лучшей кондитерской лавки столицы. Но раз их нигде нет, то предлагаю разделить всю эту вкуснотищу на двоих и поиграть во «Взорви контрабандиста» без мальчишек. Всё равно они в этом ничего не смыслят.
В тот же миг на вишне воцаряется возмущённая сопящая тишина, после которой раздаётся ещё более возмущённый возглас.
– Враньё! – это семилетний Ирвен не выдерживает такой возмутительной клеветы. – Всё мы смыслим. И пирожных хотим.
– А кто это говорит? Дерево что ли? – недоумевающе спрашиваю я громким шёпотом у потешающейся Скар.
– Деревья не говорят. Это всё сказки, – уведомляет меня Ирвен под смешок Дамиана. – Это мы тут.
– Кто мы? Белки? – уточняю подозрительно. – Так белкам пирожных нельзя. Животы болеть будут.
– Сама ты белка, – обиженно восклицает мой младший кузен, и вслед за этим я слышу его копошение. Слазит мелкий.
Поднимаясь, ставлю корзину с коробкой на скамейку и, крадучись, подхожу к стволу вишни.
– Я не белка. Я Чудовище, – грозно рычу я, хватая за бока спускающегося Ирвена и снимая заливисто рассмеявшегося мальчишку с ветки. – Ты разве не знал, как меня Кор с принцем Тайрэном называют? И вот чудовищам можно есть и пирожные и даже белок. Ам, съем сейчас.