Меня начало трясти; я совсем не думала, что разговор повернет в такую сторону, но не могла остановиться. А Зен молчал, пока я говорила, и не двигался. Только когда я закончила, шмыгнула и утерла слезы, текущие по щекам, он заговорил напряженно:
— Я ничего не забыл. Ни того, как схватил тебя, ни того, как за шею держал, ни того, как ударил… Я все отлично помню. Поэтому и торчу здесь сейчас под твоей дверью, поэтому готов сражаться за тебя снова и снова, что бы ты ни вытворяла. Ты ошибаешься, думая, что я это делаю, чтобы тебя получить. Мне ничего от тебя не надо, Ира, никакой благодарности. Я просто хочу, чтобы ты добилась своего, чтобы выжила и домой вернулась, где бы он ни был.
— Как это произошло? — спросила я; слезы уже в голосе не звучали, да и на коже высыхали быстро.
— Что произошло?
— Когда мы перестали быть врагами?
— Разве ты не помнишь наш уговор в лесу? Не помнишь то рукопожатие?
— Помню, конечно. До того момента я была для тебя вещью, ты даже не смотрел на меня. Так что заставило тебя, такого крутого имперца, договориться с декоративкой? И не заливай про золото. Здесь не в золоте дело.
— Не в золоте, — кивнул Зен. — Наш мир проклят и очень жесток. Я еще в детстве перестал удивляться и всю дальнейшую жизнь заставлял себя не жалеть декоративок, беглецов, казненных… Есть моя жизнь и есть чужие; так я жил. Но не настолько я ублюдок, чтобы не дать изможденной девчонке даже шанса на спасение.
— Вот именно, — прошептала я. — Я просила всего лишь об одном шансе, но ты продолжал спасать меня раз за разом и продолжаешь сейчас. Что изменилось?
— Бояться тебе нечего, — повторил он, так и не ответив на вопрос. — Я тебя не трону и никто в моем присутствии не тронет. Возвращайся в комнату, выпей воды, ляг спать. Я останусь здесь, с Младом. А то вдруг к вам нагрянут нежеланные гости?
Как хорошо было бы уйти сейчас, разойтись на почти дружеской ноте! Как просто было бы забыть о том, что меня заставило выйти из комнаты! Как удобно было бы и дальше держать при себе Зена, сильного и готового меня защищать, с помощью его чувства вины и прочих чувств, которые он ко мне испытывает… Да, это все было бы удобно, хорошо… Но неправильно. Раз за разом я давала ему понять, как он мне неприятен, как я его презираю, что вижу в нем все того же жадного имперца. Но правда в том, что чем больше я его узнаю, тем больше он нравится мне.
Он заслуживает правды. Решившись, я сказала:
— Когда я была пьяна, я тебе много всего наговорила… про другой мир и все такое…
— Помню.
— Я не придумывала. Так и есть и на самом деле. Я из другого мира, Зен. Знаю, что ты подумаешь: бедняжка свихнулась! — я рассмеялась негромко. — Я сама раньше так думала про тех, кто верит во всякую фантастику, другие миры и все такое… Но мы с Леной оказались у вас, в лесу Ниэрада, сами не поняв, как это произошло. Просто вдруг загудело все вокруг, пропала тропинка, появился Млад, а потом и вы все… и началось все это. Ты видел, во что мы были одеты, какие вещи были у нас в сумках. Этого всего нет в мире Циты. А наша речь? Мы не дикарки, Зен, мы просто из другого мира.