Раздался скрежет, затем скрип, и всадница позвала меня:
— Ира! Иди сюда! Я закрыла Хинто!
— Точно? — крикнула я.
— Точно!
«Она не настолько бесшабашная, чтобы обманывать», — сказала я самой себе и, набравшись храбрости, вошла внутрь. Осторожно пройдя по соломе, я выглянула за угол, и, разглядев, что перегородка действительно есть, и что гуи по ту сторону, подошла к всаднице; в спину дул ветер, закатный свет удачно лился в нужную сторону. Девушка взяла меня за руку и подвела к самой перегородке.
— Посмотри, какой он, — влюбленно проговорила она.
Хинто давно уже почуял меня, но близко к перегородке не подходил. Я видела его смутно, потому как он скрывался в тени, но могла угадать размеры, да и его белые штанишки из перьев выделялись.
Флана стала рассказать о своем друге и подманивать его подойти поближе, но эта громадина явно меня опасалась, как и я ее.
— Сонный, — вздохнула разочарованно всадница. — Ладно, идем на закат поглядим!
Против этого я ничего не имела. Подойдя к решетке, мы стали смотреть на долину; окно моей комнаты выходило на горы, так что я была рада поглядеть на что-то другое. Ухватившись за решетку, я стала любоваться закатом. Смазанный кружок солнца медленно исчезал где-то за холмами, гасли яркие закатные краски, тускнело небо…
— Красиво, да? — спросила Флана.
— Да, красиво, — ответила я.
Мы обе не отличались особенной поэтичностью и не могли словесно отобразить то, что видим, но слова бы тут только помешали. Так что мы делали единственно правильное – смотрели, думали…
Я покосилась на Флану, и, увидев, какое у нее одухотворенное лицо, улыбнулась. Когда она рассказала мне про Вазрага, я подумала, что здесь, в Утхаде, девушка несчастна. Но это не так… У нее есть Хинто, полеты, башня, вот эти закаты, есть предназначение, цель, работа, обязанности. Это ли не счастье, быть на своем месте и делать, что нравится?
А я давно уже не делала ничего для души, не рисовала… Потому что я не живу здесь, в этом мире, а выживаю. Единственное, что я сделала не для выживания, а вопреки – это та близость с Зеном, в темноте, в коридоре…
— Все, — вздохнула Флана, — свет ушел. Надо закрыть решетки панелями.
— Подожди, — попросила я. — Дай еще немного посмотреть на небо, на звезды…
— Знаешь про Циту? — спросила всадница. — Это наша звезда. Она освещает и согревает наш мир. Ванде рассказывала мне, что по ее лучам к нам спускаются боги.
Я тут же навострила ушки и стала задавать уточняющие вопросы, но Флана, как оказалось, знает не более чем Треден. Внезапно откуда-то сверху раздался звук крыльев, и нечто темное спустилось сверху и вцепилось когтями в решетку. От неожиданности я беззвучно бухнулась на задницу, причем бухнулась на испражнения Хинто.