— Эй! — дрожащим от ярости голосом сказала я, и подошла к мужчине. — Отойди от клетки!
Вазраг, наконец, заметил мое присутствие. Обернувшись, он посмотрел на меня пренебрежительно, и, узнав, расплылся в улыбке:
— А-а-ах, вот оно что... Нашла-таки волка подружки, Флана? Так вот, скажи своей пигалице, чтобы закрыла рот и вышла отсюда, пока не словила оплеуху. Пощажу дуру на первый раз.
— Но ведь…
— Делай, что велено! — рыкнул на Флану Вазраг. Девчонка вздрогнула и попятилась.
Понятно, она боится этого большого дядю. Он и впрямь большой – и в длину, и в ширину. Волосатый и бородатый, темной масти, глаза тоже темные, как угли. Медведь, а не человек… впрочем, сравнение с медведем слишком лестное для него. Одет недурно, в кожу и меха, на пальце перстень с желтым камешком, значит, занимает в крепости высокое положение.
Флана снова попыталась как-то улучшить ситуацию.
— Вазраг, — жалобно повторила она, — Ванде ведь и впрямь велела волка отыскать… Не трогай его.
— Ты мне еще и перечить будешь? Выметайся, говорю!
— Но ты же не тронешь его?
— Трону, и если не уберешься сейчас же, то прямо при тебе!
Всадница уставилась на него огромными глазами перепуганного ребенка. Она и есть ребенок, пусть и в сильном теле… Но я – не ребенок. Пройдя еще немного вперед, я задрала голову и взглянула в темные, глубоко посаженные глаза этого агрессивного самца.
— Повторяю в последний раз, — сказала я, — отойди от клетки.
Вазраг ухмыльнулся и с интересом на меня посмотрел. Затем, сграбастав свободной лапищей за овчинный жилет, подтянул к себе и приподнял так, что носки моих ботинок повисли в воздухе. Жилет затрещал.
— Будешь шипеть на меня, змеища, и я тебя в узел завяжу, — пригрозил мужлан, глядя на меня больше с любопытством, чем со злостью.
— Тронешь моего волка, и я убью тебя, — в том же тоне ответила я.
— Вазраг! Не надо! — крикнула Флана.
Ее окрик опоздал: он встряхнул меня так, что у меня клацнули зубы, затем отшвырнул к Флане с такой силой, так что я врезалась в нее, и мы вместе упали на один из ящиков. Я скатилась с ящика и здорово ушиблась спиной о холодный пол, но, к счастью, не треснулась об него головой, успела сгруппироваться. А Флана и вовсе словно не заметила падения, вскочила сразу, начала меня поднимать.
— Уведи ее, — бросил ей Вазраг, — и чтоб я ее больше не видел разгуливающей по крепости. Пусть сидит взаперти, дрянь. Может, поймет, что к чему.
— Да, лучше уйти, — пролепетала Флана, которую я впервые видела настолько беспомощной. Она попятилась спиной к дверям, таща меня за собой. А я… я смотрела, не отрываясь, в лицо Вазрага, расплывающееся, туманное, но определенно вражеское.