Не отсвечивавшие во время нашего с супругом общения служанки и лекарь, осторожно приступили к утренним своим обязанностям, а я подчинялась их просьбам, не задумываясь. Вся ушла в размышления о жизни своей нелёгкой. И тайком улыбалась, вспоминая реакцию богатыря на моё заявление. Какой нервный оказался. Не хочет детей и боится как огня ответственности, с ними связанной, как это обычно у свободных мужиков бывает? Что же, хорошая такая слабость, на которой можно от души потоптаться.
Но отвлеклась от мсти быстро, у котяток глазки открылись. Синие, у всех, мутные… Но открылись. Теперь малыши будут расти, играть и новый мир осваивать. С головой погрузилась в умиление Живчиком, Красоткой и Лунтиком. Последнего малыша назвала так потому, что его кофейная шубка отливала серебром, создавая необычный эффект. Такие котятки красивые, просто чудо. А потом мне пришла в голову ещё одна идея. Велела слугам найти мне бантик на верёвочке. А потом, вздохнув, вслух посетовала на то, что кошачьих игрушек нет. Да, Леди сейчас занята своим материнством. Но, наверняка, не откажется побегать за чем-нибудь двигающимся, когда малыши спят. Кошки такое времяпровождение любят, и мне весело будет.
Вспомнив о кошачьих развлечениях, тут же зацепилась мыслью и о собачьем досуге. Не помешает мячик, или палка… Или что-нибудь ещё. Постепенно озвучивала слугам список необходимых вещей для моих животных:
— Маленькие мячи, но разных размеров. Мягкие игрушки. Перышки на верёвочке. Какую-нибудь коробку. Столбик, обмотанный верёвкой, чтобы Леди когти точить смогла… Тапочки. Искусственную косточку…И что-нибудь такое, в виде полочек на разных уровнях, так, чтобы кошка могла туда забираться и обозревать окрестности… Я ещё помню, как мой котяра любил бдить за территорией вокруг дома, сидя на перекладине лестницы всю ночь… — сказала, и осеклась. Потом тихо добавила: — Те дурные звуки, которые он издавал, завидев конкурента, забыть сложно…
Да, я его вспомнила. Глупого, полностью чёрного котейку. Который любил ходить за мной по пятам и мяукать, выпрашивая еды даже тогда, когда голоден не был. И его хотелось пришибить за это. В отличие от других котов, которых приходилось раньше держать, этот был самым глупым экземпляром. Двери открывать не умел. Играть не любил. А мамку его звали — Леди. И это была сиамская кошечка, с врождённым аристократизмом и любовью к дворовым котам. Её ухажёра я тоже помню. Бело-чёрный дворовый кот, с оторванным в славных боях за внимание кошек, ухом. И котёнок когда-то у Леди умирал. Чёрная кошка последнего выжившего задушила. Правда, в той жизни воскресить я его не смогла… Дронда рядом не было. Это точно… И кошка сиамочка была не моя, а соседки, как и чёрная. А соседка любила кис под моим приглядом оставлять, когда моталась куда-нибудь в отпуск, за границу. Вот тогда-то Леди и окотилась, в один из таких отпусков. А чёрная кошка — её кличку припомнить не удавалось, как и имя соседки — ни разу ещё не гулявшая с котами, придушила того, который выжил после родов. Остальные… то ли чёрная кошка раньше придушила, то ли слабенькие были… но умерли сразу же, как Леди окотилась. Тогда я плакала вместе с кисой… Надо же, такое отражение кусочка моего прошлого в том, что случилось с этой, здешней Леди.