Мы прошли в переговорную, агент УВР и учёный сели за стол напротив меня. Общение началось с того, что Караваев положил на стол бумаги и сказал, что их необходимо подписать.
— Вы обязаны подписать документы о неразглашении, в противном случае вам грозит обвинение в разглашении государственной тайны, — предупредил он. — Ваши люди подписали такие же.
— Вы были в больнице? — я взял бумаги.
— Да, мы побывали там.
— И ребят тоже допрашивали?
— Но это не допрос ни в коем случае, — ответил вместе агента Артур Дмитриевич. — Ваш опыт представляет огромную ценность для научного сообщества. Хотелось бы узнать некоторые детали.
Я с сомнением посмотрел на Караваева.
— Верно, это — не допрос, — подтвердил он. — Информация, которой вы, возможно, обладаете, носит секретный характер, и протокол обязывает меня присутствовать при разговоре. Пожалуйста, подпишите документы.
Я внимательно изучил каждую строчку. В общем-то, это действительно были соглашения о неразглашении от нескольких организаций: УВР, исследовательский институт «Энергетик» и ещё три какие-то конторы, название которых мне не говорило ни о чём, хотя одно показалось знакомым.
— Компания «ГлавРосКом». Что это? — спросил я.
— Холдинговая компания рода Голицыных, — ответил Караваев.
— А Голицыны тут каким боком?
— Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы.
Это ещё раз подтверждало имеющуюся у меня информацию о том, что Голицыны по какой-то неведомой причине заинтересованы в изучении серых зон.
Поставив подпись на всех документах, я пододвинул бумаги Карваеву:
— Что-то ещё?
— На этом пока достаточно, — Караваев тут же сделал снимки документов со своего смарта и сложил бумаги в папку.
— А теперь можно и пообщаться, — Артур Дмитриевич побарабанил пальцами по столу. — Артём Эдуардович, опишите, пожалуйста, обстоятельства вашего попадания в аннигилированную зону.
Не вдаваясь в детали операции, я рассказал о том, как ночью мы с отрядом оказались в дачном посёлке и как у бойцов начались галлюцинации.
— Здесь подробнее, пожалуйста, — остановил меня учёный. — У кого конкретно из вашей группы были галлюцинации?
— У Макса…
— Рядовой Новиков? — переспросил агент.
— Ага, у него. У рядового Жирнова и у меня. Больше не знаю, у кого — не спрашивал.
— А у вас прежде были галлюцинации?
Я задумался: сказать или нет? От своих сослуживцев я пока что успешно скрывал данный факт, но учёному, пожалуй, можно и сообщить. Вдруг получу какие-то ответы?
— Временами бывают, — кивнул я.
— Понятненько, — учёный что-то записал в своём блокноте. — Продолжайте, пожалуйста, Артём Эдуардович. Что было потом?