Как и накануне вечером, Виктор подносит к губам средний и указательный пальцы, и я снова повторяю это движение. Пока я не знаю, что значит, этот жест и является ли он чем — то особенным. За исключением общего имени, это уже вторая вещь, ставшая для нас значимой. Во всяком случае, для меня.
Я спускаюсь с крыльца и иду в его направлении. Виктор стоит, облокотившись на грабли, и притоптывает ногой. Сейчас он выглядит, как парень с карточки маленького мальчишки, что подошел к нам в ресторане. Следы сна еще не окончательно стерлись с его лица, а волосы взъерошены и топорщатся в разные стороны. Градов облачен в белую хлопковую футболку, темные спортивные штаны и кроссовки для бега.
— Ты всегда по утрам приходишь к малознакомым девушкам и убираешь их двор? Или это твой особый вид фетишизма? — спрашиваю я, останавливаясь на расстоянии достаточном, чтобы почувствовать запах шалфея. Похоже, этот парень предпочитает определенный сорт мыла.
— Ты меня раскусила. Я фетишист — неудачник, преследующий одиноких очаровательных писательниц.
— А кто сказал, что я одинока? Вообще — то у меня есть парень, — с вызовом бросаю я, складывая руки на груди. Я не могу не отметить, что мне нравиться бросать ему вызов.
— И как давно вы вместе? — спрашивает Виктор.
— Почти двенадцать часов. И на твоем месте я бы поспешила убраться отсюда. Он кикбоксер и подозреваю безумный ревнивец.
Внезапно улыбка на его лице превращается в болезненную гримасу, будто он вспомнил что — то, что тревожит его душу и мне начинает казаться, что я только что сделала неосторожное движение и ступила на запретную территорию.
— Не повезло тебе, — произносит он, наклоняется и начинает завязывать мусорный мешок.
Я вздыхаю и качаю головой.
— Ну, а если серьезно. Что ты здесь делаешь?
Виктор выпрямляется, запускает руку в карман своих спортивных штанов и достает крошечную медную пуговицу. Я узнаю ее. Это пуговица от моего жакета, в котором я была вчера.
— Вот, — он протягивает мне пуговицу, — Нашел у себя в машине.
Минуточку. Сейчас девять утра. Если судить по состоянию, в котором пребывает мой двор, Градову потребовалось не меньше двух часов, чтобы его убрать, значит, он должен был приехать примерно в семь часов.
— Ты приехал в такую рань просто, чтобы отдать мне пуговицу?
Он несколько секунд сосредоточено смотрит мне в глаза, прежде чем отвечает:
— Я приехал, чтобы увидеть тебя. А пуговица всего лишь повод. Повод вернуться.
Повод вернуться…
Повод вернуться.
Мысль о том, что Виктор приехал для того, чтобы увидеть меня вызывает во мне необъяснимое трепетное ощущение. Мне приходится втянуть щеки, чтобы не выдать глупую улыбку, которая пытается вырваться наружу.