— Все в порядке. Завтрак? — спрашиваю я и киваю в сторону кастрюли с кашей.
Он кивает.
— Спасибо.
Виктор проходит и садится за стол, на то же самое место, за которым он сидел в прошлый раз и это не хорошо. Мой дом, будто тоже начал привыкать к его присутствию и это навевает определенные мысли о том, что было бы неплохо сделать эту привычку постоянной.
Градов продолжает молчать, когда я подхожу и ставлю перед ним тарелку с кашей. Он сжимает руками голову и массирует большими пальцами виски. Мне хочется отпустить едкий комментарий, но я вовремя прикусываю язык.
Вслед за кашей, я ставлю на стол чашку чая и сажусь напротив.
— Можно мне кофе? — тихо спрашивает Виктор, глядя на мою дымящуюся кружку. Не в силах скрыть победной улыбки, я встаю из-за стола и наливаю ему горячий кофе. Он с благодарностью принимает чашку из моих рук и делает долгий жадный глоток.
Вот она! Моя маленькая личная победа!
— Надеюсь, я не позволил себе ничего лишнего? — в его голосе слышится сомнение и меня охватывает разочарование от понимания того, что он не помнит ничего из прошлой ночи. По крайней мере, из той части, которая связана со мной.
Я пожимаю плечами.
— Смотря, что ты подразумеваешь под этим словом?
— Ну…я держал свои руки при себе?
— Ты был слишком пьян, чтобы распускать их. Почему ты вообще пришел сюда?
— Понятия не имею. Ты же сама сказала, что я был слишком пьян, так что я плохо понимал, что делаю.
— Я думала, спортсмены не пьют.
Виктор глубоко вздыхает.
— Видимо, я исключение из правил. К тому же я тебе уже говорил, что я больше не спортсмен.
Я вяло ковыряюсь в тарелке и немного замешкавшись, спрашиваю:
— У тебя что — то случилось?
— Не вчера, — неопределенно отвечает он, берет ложку и начинает есть. Он ведет себя предельно осторожно и немного отстраненно, как — будто предостерегая себя от ответов, способных выдать его секрет. Я все еще не понимаю, что заставляет его постоянно возвращаться в мой дом, но пока я не собираюсь возражать.
— Твою мать, — выдыхает он, с громким лязгом роняет ложку, и снова хватается руками за голову. Его мучительное выражение лица, побуждает меня подняться и подойти к нему. Остановившись за его спиной, я прикладываю пальцы к вискам Виктора и начинаю неторопливо массировать, не обращая внимания, как неистово колотиться мое сердце. Сквозь меня будто проходит разряд тока от соприкосновения моих рук и его мягких волос.
— Спасибо, — Виктор откидывает голову, прислоняясь затылком к моему животу, и закрывает глаза.
Я вздрагиваю.
Но не от страха. Те чувства, что я испытываю, не имеют ничего общего с ощущениями страха. Я вздрагиваю от очередного приятного удара током, что с неистовой силой пронзает меня с каждым новым движением. Мы, как муссоны, дующие в разных направлениях, но которые рано или поздно должны встретиться. Он мчится со стороны океана, а я со стороны суши.